Первым шоком при переезде в Москву (я переехала из Новосибирска в 2006 и жила там до 2014) было отношение к истории 90-х. В Новосибирске мы это специально не обсуждали, но у одноклассников, как и у моих родственников, на кухнях в многоквартирном доме жили куры, кто-то с завода имел возможность тащить комбикорм (зарплату не платили), кирпичи, строили какие-то совместные курятники в черте города. Не было денег на чай, собирали мешки зверобоя и душицы, хлеб пекли сами из мешков с мукой — так дешевле. Чтобы покупать хлеб в магазине, денег не было. Так продолжалось несколько лет. Зимой 1992 мы еще жили в частном доме (переехали в квартиру в 1995) с печкой, и мне завидовали все одноклассники: у них было +13 градусов в домах, спали в шубах и обложившись бутылками с горячей водой. Уроки в школе сократили до 25 минут вместо 40. Кажется, на нормальное отопление у государства не было денег.
Все это на фоне новых красивых денежек, когда все стали миллионерами (гиперинфляции). При позднем совке не было такого — ни зверобоя, ни самодельного хлеба, а вот колбаса была. При Гайдаре не было, точнее, не было денег, чтобы ее купить.
В общем, специально обсуждать это не хотелось, выжили и ладно, но и толкать речуги о «расцвете демократии, которую мы потеряли» никому в моем окружении в голову не приходило.
В 2008 году начался кризис. В таких местах, как Пикалево ели «пикалевскую похлебку» (фарш с мукой и водой), в Дальнегорске — картофельные очистки. Я сама ездила тогда в Коркино (Челябинская область), где типичной историей было то, что мать отказывалась от мяса, хватало только детям, у матери были одни сапоги на двоих с дочерью-подростком и т.п. Правда, и в Коркино, и в Челябинске мне говорили: «что значит начался кризис? он у нас и не проходил».
Я, уже живя в Москве и общаясь с «либеральной тусовкой», после этих новостей в 2008 году неосторожно опубликовала фото нашего погреба в Новосибирске с квашеной капустой и какие-то сочувственные слова: я, мол, понимаю, что такое кризис и недоедание, по 90-м.
Каково же было мое удивление, когда в комментариях на меня набросились с заявлениями, что я вру. А один деятель СПС даже писал, в продолжение дискуссий, что задержек зарплат в 90-е не было, а, например, бастующим шахтерам «просто платил Березовский».
В 2011 году состоялся юбилей путча и последовавших реформ. Я тогда работала на самом свободном радио. Обсуждалось, кого позвать в эфир. Я говорю «Чубайса». В ответ на меня строго посмотрели и сказали: «а вот мне лично ваучер помог».
Этот культурный шок так и остался непреодоленным, пока я оставалась в Москве, и жила в окружении людей, которые лично знали господ Чубайса, Гайдара и т.д. и поэтому «все знали» о реформах из первых рук. И тогда что-то во мне сломалось. Мы, оказывается, делаем пропаганду, только «с правильной стороны». Мне ведь даже историю про отчет Кролла и золото партии недавно рассказали фактически в назидание, с моралью: «Гайдар все сделал правильно, иначе не мог».
Путинизм осуждать все московские либералы горазды. Но ведь золото партии было переведено в банк «Россия» (ну и очевидно в Донау-банк, при помощи Акимова — ныне Газпромбанк и все подобные конторы). Кем? Как? Неужели никому не интересно?
Правда, Верховный совет, и Руцкой тоже занимались аферами с ГБ и бандитами. См. фонд «Возрождение», Бирштейн, Seabeco, Felix Satter, там еще был причастен замечательный олигарх Игорь Юсуфов, имеющий сегодня полное взаимопонимание с Путиным, Тимченко. Опереться в гипотетической борьбе с коррупцией Гайдара было не на кого. Не нашлось в России даже горстки честных людей. В Мариинском дворце в Питере депутаты, говорят, растащили ценные дверные ручки.
И тем не менее, когда эти события стали историей, можно хотя бы начать их трезво оценивать. Например, признать, что была альтернатива ваучерной приватизации. Ваучерная приватизация как афера описывается во многих книгах, написанных иностранными журналистами в качестве краткого ликбеза по России, например, здесь (Stelle del Cremlino, Fabrizio Dragosei). Правда, надо знать итальянский, я сама в Новосибирске у печки подучила на всякий случай. Поэтому когда мне говорят гайдаристы: «ты всем обязана Гайдару» я думаю — он что ли итальянский у печки учил?
Наверняка есть и в более серьезной литературе. Где? Кроме книги Светланы Алексиевич?
Начиналось царствование Ельцина: гайдаровские реформы и вот это ненавистное мне «купи-продай»… Чтобы выжить, я ездила в Польшу с мешками лампочек и детских игрушек. Полный вагон: учителя, инженеры, врачи… Все с мешками и сумками. Всю ночь сидим и обсуждаем «Доктора Живаго» Пастернака… пьесы Шатрова… Как в Москве на кухне. Вспоминаю университетских друзей… Мы стали кем угодно, но не филологами — топ-менеджерами рекламных агентств, банковскими служащими, «челноками»…
Я работаю в агентстве недвижимости у одной дамы, которая приехала из провинции, бывший комсомольский работник. У кого сегодня фирмы? Виллы на Кипре и в Майами? У бывшей партноменклатуры. Это к тому, где надо искать деньги партии… https://magazines.russ.ru/druzhba/2013/8/2a.html
Фабрицио Драгосеи (журналист Corriere della Sera):
В октябре 1992 года были выпущены 148 миллионов ваучеров, купоны номиналом в десять тысяч рублей, которые затем могут быть инвестированы в акции различных компаний приватизируются. Они имели вид банкнот и могли быть приобретены в филиалах государственного банка за символическую плату, 25 рублей, что эквивалентно десяти долларовым центам. Простая система, которая позволит каждому стать владельцами части России. Ваучеры можно было обменять, продать, вложить в специальные фонды, которые возникали как грибы. В определенный момент на рынке их стоимость стала колебаться между минимумом 4 и 20 долларами.
Итак, рабочие, служащие и все остальные имели ваучеры, но у больше у них не было ничего. Их сбережения были уничтожены инфляцией и обменным курсом рубля, введенным, по решению правительства в 1991 году. В действительности власть была все еще в руках у тех, кто был у ней и раньше. Действительно, сила заводских директоров, должностных лица, чиновников чрезвычайно увеличилась. Они управляли компаниями, они имели в руках денежные потоки. И потому как речь шла (и идет до сих пор) о недобросовестных персонажах, они воспользовались ситуацией.
Деньги, которые поступали в кассу компании оказывались в лицевых счетах директора, даже если это было только временно. Без денежных средств компания не могла выплачивать зарплату сотрудникам, которые, таким образом, были вынуждены, для того, чтобы выжить, продать свои ваучеры за бесценок. Директора, тем временем, вкладывали корпоративные средства в ГКО — казначейские векселя с процентами свыше 100 процентов годовых. Затем они использовали эти средства на покупку ваучеров, то есть акций, находящихся в руках сотрудников. Если вы действительно были честными, то после этих прокруток даже возвращали денежные средства обратно в кассу компании. Которая тем временем превратилась в вашу собственность. Такими, или очень сходными путями возникли первые крупные российские олигархи.
Этот пример с итальянским журналистом — иллюстрация того, что в РФ прессы нет. Есть с приставками «пропагандисткая», «либеральная», а просто прессы, как и просто демократии без приставок «ельцинская», «суверенная» нет и не было.
В этом и многих вопросах российские либералы в основном придерживаются особого пути осмысления реальности, который называется «божья роса» или «своим все, чужим правосудие». По нему далеко уйдем. Адепты этого пути, призывая на баррикады под лозунгами «против коррупции Медведева» и тому подобным, сегодня пытаются предложить чайную ложку воды при пожаре.
А куда вы вложили ваучеры — «чубайсеры»?