Против нашей страны начиная с 2014 года уже введено более 5 тыс. всевозможных санкционных ограничений. Это уже превышает число санкций, введённых против Ирана и Северной Кореи (примерно 3 и 2 тыс. соответственно). И, судя по всему, это ещё не предел. Есть ли у нас шансы выстоять в этой санкционной войне?
Хотя глава европейской дипломатии Жозеп Боррель признал, что в части финансовых санкций Европа на текущий момент достигла предела в возможности давления на Россию, есть ещё и нефинансовые ограничения, которые потенциально возможны. Например, совместно с США может быть проведено полное (тут пока нет полной ясности по части технологической именно возможности) или частичное отключение России от интернета, а также полная финансовая блокада с запретом всех операций с российскими банками. Во всяком случае, то, что ещё неделю назад казалось «неприкасаемым», сегодня уже стало реальностью.
Так, США после некоторых колебаний ввели эмбарго на поставки нефти и вообще энергоносителей из России, это при том, что цена на бензин в Америке уже превысила доллар за литр, а у Байдена осенью промежуточные выборы, где с его партии спросят за раскручивающуюся инфляцию. Это, впрочем, посильная жертва для Америки: российская сырая нефть составляла 3% в её импорте, вместе с нефтепродуктами – до 8% (в нашем экспорте по этим статьям Америка занимала в последнее время около 10%). Европа также берёт курс на отказ от российских нефти, газа и угля: по газу Еврокомиссией поставлена задача сократить «зависимость» от нашей страны на 80% уже к концу года. Сейчас ЕС 40% своего газа получает именно из России.
Важно отметить: в отношении этих и других подобных санкций больше не работают такие ранее расхожие аргументы, как «это невыгодно» или «это технологически сложно сделать быстро». Иными словами, «выстрел себе в ногу» становится главным трендом в экономической войне России и Запада. Сухой прагматизм более не работает, над всем довлеет политика. Причём враждебная политика. Взят курс на тотальный разрыв, почти вне зависимости от того, во сколько это встанет. Причём курс этот взят с обеих сторон глобального конфликта.
Взять другой яркий пример – корпорацию «Боинг». Она отказалась от закупок российского титана для производства самолётов, хотя он составлял 30–40% в общем потреблении корпорации. Общая доля России на мировом рынке титана – около 13%. Так что переориентирование на других поставщиков обойдётся «Боингу» в круглую сумму. Но он на это идёт. Пойдёт, судя по всему, и «Эйрбас» (доля российского титана в его продукции примерно такая же). Другой пример уже на бытовом уровне – согласно опросам, четыре из пяти американцев готовы (по крайней мере на словах) переплачивать за бензин ради «свободы Украины». Вот какова сила массмедиа теперь, особенно безальтернативных.
Помимо преобладания политики над экономикой в нынешней санкционной войне выявилась ещё одна характерная черта, ранее не присущая санкционной политике в отношении других стран. Число временно или навсегда уходящих из России зарубежных компаний множится день ото дня в рамках широкомасштабной, на грани истерики, кампании, когда разрастающаяся блокада давно уже вышла за пределы объявленных официально санкций. Многие, если не большинство, из числа уходящих компаний – вернее, их бизнес в России и поставки – никак не подпадали ни под какие ограничения. Но они действуют в рамках широкой информационно-политической кампании, согласно которой «с русскими не надо теперь иметь вообще никаких дел». Именно под такими предлогами транспортные компании отказываются перевозить любые товары, как-либо связанные с Россией, экспортёры демонстративно отказываются отгружать сюда также любые товары, а импортёры на эмоциях не хотят покупать даже то, что никакими санкциями не ограничено. Именно по последней причине скидка на российский сорт нефти достигла небывалых 25–28 долларов за баррель.
По сути, в отношении целой страны, а также отдельных её граждан, в том числе постоянно проживающих за рубежом, в том числе не имеющих к нынешним властям никакого отношения или вовсе состоящих к ним в оппозиции, сейчас применяется методика, отработанная в ходе движений metoo и cancel culture. Это выливается в травлю всего русского по всему западному миру. Нас хотят запретить как страну и как нацию под лозунгом «cancel Russia».
Всё это приведёт к серьёзным потерям для наших экспортёров в краткосрочном и среднесрочном плане. Потери будут и от переориентации на другие рынки – это потребует не только логистических перестроений, но и дисконта для новых потребителей. В то же время «обнулить» полностью роль России в мировой экономике будет непросто, уж слишком сильны наши позиции по целому ряду направлений. Так что минимальный объём валютных поступлений от импорта мы иметь будем. Ещё в 2014 году производились подсчёты, согласно которым объём критически важного импорта в нашу страну составляет не более 200 млрд долларов. Такая сумма нам сегодня «по карману», но придётся обходить запреты и перестраивать логистику.
В прошлом году положительное сальдо текущего счёта платёжного баланса РФ увеличилось до рекордных 120 млрд долларов, а профицит внешней торговли в 2021 году вырос в 2 раза, до 186 млрд долларов, при этом объём российского экспорта составил 489,8 млрд долларов, а импорт увеличился до 303,9 млрд долларов. Даже при резком падении экспорта баланс останется положительным, поскольку импорт упадёт сильнее. И никакая перестройка логистики и обновление списка потребителей российских товаров не смогут игнорировать ту реальность, согласно которой наша страна производит 40% палладия в мире, остро необходимого в автомобильной промышленности и многих других производствах. В прошлом году Россия также обеспечила 14% мирового экспорта пшеницы, а вместе с Украиной (которой сейчас явно не до посевной) – 30%. Цены на зерно уже взлетели на 60%. Также вместе с Украиной Россия даёт 19% мирового производства ячменя, 75% мирового экспорта подсолнечного масла, занимает 13% мирового производства минеральных удобрений. Солидные или вовсе доминирующие позиции Россия держит по экспорту ряда редкоземельных компонентов, необходимых для производства тех же полупроводников.
Насчёт будущей жизни в условиях почти полной блокады со стороны Запада можно с некоторой уверенностью говорить пока лишь то, что голода в стране не будет: самообеспечение основными продуктами высокое, а по многим направлениям – полное (куры, свинина, яйца, зерно, почти все «рядовые» овощи, в высокой степени кисломолочная продукция и т.д.). Довольно быстро сможет нарастить производство лёгкая промышленность. Куда хуже с электроникой. Также не вполне ясна ситуация с медициной. По лекарствам ранее западные санкционеры били в последнюю очередь, но сейчас всё будет намного жёстче, тут сомнений нет. Компонентная база нашей фармакологии на 80% импортная, однако в основном это Китай и Индия, они вряд ли тут побегут впереди западного санкционного паровоза. А вот в медицинской технике, если начистоту, импортозамещение если и было, то чисто символическим. Есть некоторая надежда на азиатские компании, но не оказалась бы она завышенной. Ведь по части соблюдения западных санкций в области всяких разных высоких технологий пока наши азиатские, в том числе китайские, друзья были очень дисциплинированными.
Самое тревожное и уязвимое потенциально направление – это помимо высоких технологий в самых разных областях – от нефтедобычи и авиации до локомотивов и электроэнергетики и вообще машиностроения – современное компьютерное обеспечение. Обновлять его вроде нам не собираются, поэтому непонятно, где, когда и как именно начнёт «сбоить» и справятся ли с этим легендарные «русские хакеры». Но задача «хакерам» и разработчикам ПО уже поставлена, надо полагать. Также сложности возникнут в авиации. Если не решить проблемы с запчастями (а китайцы отказались уже поставлять их для «боингов» и «эйрбасов»), то летать станет не на чем уже через полгода-год. Выход может быть найден в допуске иностранных перевозчиков на российский рынок, в том числе внутренний. Но пока ясности тут нет.
Зато может сильно «подняться» малый и даже средний бизнес, связанный с местным производством (мебель, стройматериалы, продукты питания, некоторые бытовые приборы и т.д.). Уже доводилось встречать немало самых оптимистических ожиданий бизнеса (скорее малого, чем среднего), который горит желанием воспользоваться новой ситуацией и занять нишу всяких там «макдоналдсов».
И хотя по многим направлениям сейчас нет совершенно никакой ясности, точно понятно одно: жизнь и экономика страны уже не будут прежними, но мы что-нибудь придумаем и как-нибудь выкрутимся.
Чем мы сможем ответить на экономическую войну «коллективному Западу»?