Как сообщалось ранее, защита вора «в законе» Владимира Вагина, обнаруженного 21 сентября мертвым в камере ЕПКТ ИК-11 поселка Ныроб Чердынского района Пермского края, добивается проведения объективного расследования по факту его смерти. О версиях произошедшего, последних часах жизни Вагина и возможных мотивах предполагаемых убийц адвокат Александр Караваев рассказал в интервью главареду ИА «Прайм Крайм» Виктории Гефтер.
Виктория Гефтер: Александр Евгеньевич, как давно вы представляете интересы Владимира Вагина?
Александр Караваев: Я защищаю его с момента экстрадиции из ОАЭ, то есть, более 4 лет.
ВГ: Что вы можете сказать по поводу двух приговоров по его делу? Ходили слухи, что перед тем, как он согласился на экстрадицию из ОАЭ, ему гарантировали незначительный срок и результат повторного суда его, мягко говоря, обескуражил…
АК: Если мы затронем версию его согласия на незначительный срок наказания, на экстрадицию в Россию, то мне она кажется абсолютно фантастической. Конечно, он не рассчитывал, что наказание будет настолько суровым. Конечно, все надеялись на переквалификацию, потому что покушения на убийство в этом деле нет, исходя из практики того же Верховного суда России. В этом смысле решение суда первой инстанции (1 год 9 месяцев – прим. ПК) было законным, а все последующие оторванными от обстоятельств дела. Но представить себе, что кто-то добровольно меняет солнце Арабских Эмиратов на камеру Пермской колонии, зная об особом интересе к своей персоне со стороны правоохранительных органов России и о перспективах рассмотрения его дела в российском суде, невозможно. Тем более, что мы обсуждали экстрадицию и предшествующий ей период с самим Вагиным.
ВГ: Ну, одно дело «солнце Эмиратов», когда ты свободен вернуться на родину, если оно надоест, и совсем другое, когда годами живешь на чужбине с мыслью о том, что сам себя наказываешь вдвойне и отсрочиваешь неизбежное, потому что рано или поздно все равно придется отсидеть. Тем более, Дубай ведь на любителя, что арабу хорошо, русскому не всегда подходит, особенно в режиме нон-стоп. Нам рассказывали, что его моральное состояние там было далеким от идеала.
АК: Ответ на этот вопрос — область наших предположений. Однако, я думаю, что состояние любого человека в Эмиратах лучше, чем в ИК №11 Пермского края. Тем более, если ты понимаешь, что на справедливый суд в России тебе, вероятно, рассчитывать не приходится. Весь этот срок представители спецслужб явно давали это понять Вагину. Чего только стоит якобы написанное им обращение на имя Бастрыкина, которое, он, естественно, не писал и не подписывал. Автором этого обращения, судя по всему, является один из полицейских начальников региона, господин Воронин, который, к слову сказать, сейчас сам находится в СИЗО Нижнего Новгорода по обвинению в похищении человека под видом оперативного эксперимента.
Не думаю, что Вагин, видя подобные провокации от таких вот, с позволения сказать, милиционеров, питал иллюзии по поводу своего будущего в случае возвращения в Россию. Он мог бы жить там наравне со многими и десять, и пятнадцать лет.
ВГ: Как потерпевший Лучинкин вел себя на суде? Является ли он действующим сотрудником?
АК: Потерпевший на жестком наказании не настаивал, в целом был настроен спокойно, но первоначальные показания со стадии следствия в целом поддерживал. На момент их конфликта, он вообще был курсантом Академии МВД. Хотел впоследствии устроиться в 6-ОРЧ (отдел по работе с оргпреступностью), потом у него это сделать не получилось. Думаю, сейчас он может вполне еще работать в полиции, так же как и его родной брат.
ВГ: Как по вашему, сыграла ли роль принадлежность потерпевшего к правоохранительным органам на условиях содержания Вагина и отношении к нему со стороны лагерной администрации? Не могли ли на нем «отыгрываться», так сказать, с пристрастием?
АК: Среди сотрудников правоохранительных органов и ФСИН, непосредственно контактировавших с Вагиным при мне, отношение к нему было в основном наоборот нейтральным. Люди «на земле» понимали и многие прямо говорили, что Вагина осудили незаконно. Некоторые даже сами призывали нас обжаловать все решения по его делу. Особое отношение к моему подзащитному со стороны ФСИН было вызвано, скорее, контролем из центра. А вот какая мотивация была у условных генералов и полковников, другой вопрос. Что бы ни было, вы тонко подметили этот момент, но на него следует посмотреть с другой стороны. Братья Лучинкины по фабуле обвинения оказались на месте происшествия случайно. Однако оба они были курсантами Нижегородской Академии МВД с видами на службу в 6-ОРЧ. Оба они профессиональные спортсмены, а потерпевший так вообще многократный чемпион мира по кикбоксингу. При этом кавказцы, которые и завязали первоначальный конфликт по странному стечению обстоятельств так же были курсантами того же самого ВУЗа, они так же были неплохо знакомы с братьями Лучинкиными. Была ли эта ситуация изначально смоделирована как полицейская провокация — вопрос, на который у нас нет ответа до сих пор.
ВГ: В СМИ упоминались какие-то сотрудники, которые угрожали Вагину переводом в ту злополучную колонию. Вам известно, чего они добивались?
АК: Возможно таким образом они хотели надавить на него, получить какую-то информацию, сломать волю. Возможно такие угрозы просто часть работы, выяснение психологических особенностей личности и т.п. Получение информации, склонение к своим оперативным целям, к сотрудничеству — вот суть работы оперативника.
ВГ: Что же в итоге послужило причиной перевода?
АК: Это очень важный вопрос к руководству ГУФСИН по Пермскому краю и ГУФСИН России. Конечно, таких причин не было. Условия содержания и режим были одинаковые в обеих колониях. Они находятся в одном регионе. Кому и зачем потребовался его перевод? Кто конкретно и на каком основании принимал это решение или указания шли из Москвы. Все эти вопросы мы поставили в своем обращении на имя руководителя Следственного комитета Пермского края. Но с ответами могут быть проблемы: насколько мне известно, в Чердынском МСО ни одного уголовного дела по факту пыток и истязаний в ИК №11 возбуждено не было. Следователи в упор не видят того, что там происходит. Доверять им на данный момент не приходится.
ВГ: Что заставляет вас усомниться в официальной причине смерти Вагина?
АК: Следствие говорит о суициде как об официальной причине смерти Владимира Вагина. Предварительная причина — асфиксия, которая сама по себе не доказывает самоубийство, а говорит только об удушении. Выяснить, было ли оно насильственным, и есть задача следственных органов.
Защита Вагина заявляет о том, что не верит в версию суицида по следующим причинам.
Во-первых, все, кто знал Вагина лично, отвергают эту возможность, потому что это был человек очень оптимистично смотрящий на жизнь, более того, известно, что и в последний день он строил планы на будущее: ждал свидания с родными, собирался в баню и т.п. Примерно за 15 минут до смерти он ходил в медчасть, выпить таблетку от давления. Согласитесь, такая забота о здоровье для человека, решившего свести счеты с жизнью, выглядит странно. Перед этим он выходил из камеры за тапочками. Следствие не хочет замечать, что перед самоубийством ни одевать тапочки, ни принимать таблетки от давления явно не хочется.
ВГ: Что значит «выходил за тапочками»? При каких обстоятельствах он остался без них?
АК: Он выходил из камеры, поскольку хотел одеть какие-то тапочки или сланцы, которые хранились не в камере. В камеру, как известно со слов, он вернулся в них. Проверить эту информацию так же под силу сейчас только Следственному комитету.
Второе. Вагин не оставил предсмертной записки и никто в данный момент, ни адвокат, видевший его в этот день, ни представители Пермского ГУ МВД, не могут найти ни одного логического объяснения этому поступку, а просто так человек с жизнью счеты не сводит.
Третье. Обстоятельства смерти Вагина. Необходимо отметить что на протяжении всего своего срока, начиная с СИЗО, Владимир Вагин был под полным контролем видеокамер: они были в адвокатских кабинетах, на одежде конвоиров, в камерах, в которых он содержался, в коридорах колоний и т.п. Насколько нам, адвокатам, известно, картинка с видеокамер транслировалась в Пермское краевое ГУФСИН в режиме онлайн. Он буквально шагу не мог ступить без наблюдения со стороны. Однако по странному стечению обстоятельств Вагин решил свести счеты с жизнью именно в «мертвой зоне», якобы не охватываемой видеозаписью. То есть при всем контроле за Вагиным у нас нет видеозаписи, подтверждающей, что это сделал именно он. Более того, имеющиеся в материалах проверки видеозаписи следствием нам так и не предоставлены. При этом в Пермском крае, на свободе, некоторые люди уже видели видеозаписи, однако они нарезаны фрагментами. Такое впечатление, что был организован вброс, цель которого — успокоить тюрьмы, доказать, что Вагин умер именно в результате суицида. Кому это нужно?
Четвертое. Владимир Вагин отбыл более половины срока. Мы, адвокаты, подготовили уже жалобу на решения нижестоящих судов на имя председателя Верховного суда РФ. Учитывая грубость нарушений, допущенных при рассмотрении дела Вагина, он имел все шансы на отмену приговора и знал это. Поэтому умирать совсем не входило в его планы.
Пятое. Вагин рассказывал мне, что когда к нему приезжали из Перми те самые сотрудники (видимо ФСИН или МВД) ему прямо угрожали переводом в колонию, в которой до этого уже умер вор «в законе» (Максим Новиков, он же «Пионер» – прим. ПК). Это очень прозрачные намеки, к которым нельзя не прислушаться. Поскольку они исходили от сотрудников спецслужб, то единственный вывод, который можно сделать, что сотрудники спецслужб и есть главные выгодоприобретатели в его смерти.
ВГ: Кстати, известно ли что-то новое об обстоятельствах гибели «Пионера»?
АК: Известно. Я свяжусь с вами, когда у меня будут факты.
Общеизвестно, что колония №11 является, по сути, пыточной: посмотрите интернет, там все про нее написано. При этом никаких оснований для перевода Вагина в эту колонию не было. Ранее он содержался в ЕПКТ ИК №10, в этой колонии — тоже в ЕПКТ. Но прожить там больше трех дней не смог. Уже один этот факт говорит сам за себя.
Я исключаю, что Вагин покончил жизнь самоубийством в результате того, что не мог по другому. Несмотря на то, что она активно муссируется сейчас и в СМИ, и в заинтересованных кругах, уверяю вас: если б Вагину настолько сильно угрожали или сказали и сделали что-то запредельное, что он мог свести счеты с жизнью, он сделал бы все совершенно иначе. Он мог, например, вскрыться и привлечь к себе внимание, или совершить что-то подобное. Но никак не повеситься в «мертвой зоне» через пятнадцать минут после приема лекарства.
Сейчас обсуждается так же версия конфликтов в преступном мире. В любом случае, если эта смерть насильственная, то само насилие не могло быть совершено без помощи и без ведома властей. Это ключевой момент.
Тем не менее, факты свидетельствуют о том, что смерть Вагина не была суицидом. Непосредственные исполнители могут быть как из числа осужденных, так и «с воли». Это уже не особо важно.
ВГ: Какой, по вашему, был мотив у его убийц?
АК: Пока мы точно не поймем, кто был организатором его убийства (если это все же действительно было убийство), мы не сможем дать на него никакого ответа.
ВГ: Если допустить, что это было самоубийство, что могло толкнуть 54-летнего опытного арестанта свести счеты с жизнью?
АК: Как я уже сказал выше, по выражению самих полицейских, эта смерть, если это самоубийство, не имеет никакого логического обоснования.
Никакие сведения, угрозы или действия со стороны администрации, как я считаю, не могли довести его до петли.
ВГ: Существует ли в местах лишения свободы практика или угроза сексуального насилия?
АК: Что касается угроз сексуального насилия, то, к сожалению, мы слышим о подобных случаях как об относительно распространенных в отдельных колониях. Однако, если мы говорим о ворах «в законе», то я лично слабо верю в такую возможность. Все-таки сотрудники спецслужб понимают особенность этого статуса в криминальном мире и свою последующую ответственность, резонанс, последствия таковых действий. Я пока не слышал, чтобы так сделали с кем-то из воров «в законе». Да и что касается обычных осужденных, такие угрозы, в основном, — все-таки психологическое давление, после которого многие ломаются и без всякого сексуального насилия.
ВГ: Об этом не принято да и по сути некому говорить, но мы знаем одного вора, который надел повязку после того, как над ним нависла реальная угроза такого контакта. Если бы он не поддался на это «психологическое давление», ему была бы одна дорога — в петлю.
АК: Мне о таком давлении неизвестно. Уверен, если бы оно было, Вагин бы нашел выход.
ВГ: У Вагина в ЕПКТ было одиночное содержание? В какое время наступила смерть и как скоро обнаружили тело?
АК: У него везде было одиночное содержание. Смерть Вагина наступила примерно в 19:20 часов по московскому времени. Его тело нашли быстро, минут через 20 после смерти.
ВГ: О чем вы разговаривали на последнем свидании? Как вы можете охарактеризовать его психологическое состояние?
АК: Последнее свидание у меня с ним длилось два дня. Говорили как всегда: о тактике защиты, о новостях из Нижнего Новгорода, о семье. Конечно условия содержания у Вагина были жесткие: никаких послаблений, никакого телевизора, один в четырех стенах. Особое пристрастие со стороны администрации никем никогда и не скрывалось. Это на публику сотрудники колонии говорить не будут. В частном разговоре все по-другому. Все всегда кивали на Пермь, на особые указания из центра.
Вагин, конечно, был человеком волевым. У него за плечами был ни один тюремный срок, он бывал в жизни в различных ситуациях. Однако он никогда не терял оптимизма, энергии, строил планы ну будущее, много шутил.
ВГ: Некоторые коллеги Вагина, напротив, говорят, что он не раз отписывал о своем нежелании жить. По сути, за решеткой он не был 20 лет и все свои сроки отсидел еще до того, как стать вором. Говорят, эта «ходка» была для него очень тяжелой, к ней он не был готов ни физически, ни морально. В общем, его смерть не стала для них неожиданностью и никто не говорит, что это было убийство.
АК: Что касается коллег Вагина, то здесь я могу сказать только одно: ни одному человеку из известных мне, Вагин такого не говорил, и ни один человек из его знакомых не говорил мне об этом. Это полная противоположность тому, как Вагин вел себя с теми, кого я видел и знаю, в том числе, со мной. Мы не можем сейчас стопроцентно утверждать, что это было убийство или самоубийство, но я твердо убежден: обстоятельства его смерти вызывают очень серьезные вопросы и делают версию суицида неправдоподобной, а само расследование не вызывает доверия.
ВГ: Расскажите, что известно о последних часах жизни Вагина?
АК: Около трех часов дня у него была пермский адвокат, которая посещала его три раза в эту неделю. С ее слов он вел себя как обычно. После этого его увели в его камеру, где он провел около четырех последних часов своей жизни. Дважды вышел из нее: за тапочками и за лекарствами. Говорят, что его последние слова были: «Спасибо, братцы!» — заключенные в ЕПКТ просили его звать на помощь, если ему будет хуже с давлением.
ВГ: Эти заключенные не могли ведь не услышать шум из камеры Вагина, если бы его убивали, а потом инсценировали повешение? Как вам кажется, для того, что справиться с ним нужны были, как минимум, двое?
АК: Что касательно заключенных из соседних камер, то говорить в данном случае можно только в степени определенной вероятности. Скажем, если была борьба в камере Вагина, то вероятно они могли бы услышать, а вероятно — нет. Была ли там серьезная борьба и была ли вообще борьба именно в камере Вагина мы не узнаем, пока не увидим результатов объективного расследования. Я хочу так же отметить, что любые объяснения, которые исходят от людей, содержащихся в пыточной колонии, должны подвергаться двойному анализу, поскольку осужденные начинают говорить о том, что они испытали только тогда, когда обеспечена их безопасность. В данном случае, как и в подобных, конечно, для начала следует лиц, содержащихся в ИК №11, вывезти в другие колонии, где они перестанут бояться и не будут зависимы. Такая практика в работе следственного комитета существует. Например, в небезызвестной колонии №14 Нижегородской области, где людей как на пыточном конвейере били, убивали и насиловали годами, вообще никто о пытках под протокол не говорил, настолько были запуганы администрацией осужденные. Это продолжалось до того момента, пока не были возбуждены уголовные дела, не было отстранено от управления действующее руководство учреждения, а осужденные не оказались в других колониях и сизо под защитой следственного комитета. Поэтому, не высказывая недоверия кому-то конкретно из них, относится к их официальным объяснениям можно только с оглядкой на их жизненные обстоятельства. Кстати, из Пермского края поступает сейчас информация о том, что в этой колонии в те три дня, пока там находился Вагин, «гулял» ОМОН. Так ли это, в силах проверить в данный момент следственный комитет, мне не хотелось бы быть голословным.
ВГ: Как вы объясняете отсутствие следов борьбы на теле?
АК: Что касается следов борьбы, то здесь и объяснять ничего не следует, поскольку существует сто и один способ убить человека внезапно, обманув, подойдя сзади, усыпив бдительность, дав, опять же, специальный препарат и так далее. Но прийти к таким выводам можно только по результатам объективного расследования.
ВГ: Вы верите, что виновные понесут наказание?
АК: В данный момент я сомневаюсь в этом, поскольку не вижу ни с чьей стороны, кроме нас, адвокатов, попыток расследовать эту смерть должным образом. Но ответить на ваш вопрос может время. Какая в этих событиях роль начальника колонии, его сотрудников и самих осужденных? Кто был исполнителем, пособником, а главное — заказчиком? Что это вообще за силы такие, которым закон неведом, которые могут в любом месте, под охраной и камерами, сделать с любым человеком абсолютно все, что заблагорассудится. Мы, адвокаты, сделаем, конечно, для этого все, что нужно.
Его последние слова были: «Спасибо, братцы!»: Адвокат Владимира Вагина о загадочной смерти своего подзащитного