Политическая философия, которая формирует европейский проект, сводится к идее, что страны должны применять набор правил для обеспечения равных условий игры, где рыночные силы могут развивать свой потенциал. С этой точки зрения, известной как ордолиберализм, монетарные и фискальные правила являются сдерживающей силой, препятствующей тому, чтобы рыночная экономика давала несправедливое преимущество одним за счет других.
Несмотря на чрезмерное недоверие к рынкам, эта точка зрения демонстрирует наивную веру в нейтральность правил. Правила не нейтральны: они отражают властные отношения, сложившиеся на момент их принятия. Политические правила также не являются объективными: в отличие от физических законов, они являются субъективными ответами на проблемы, с которыми сталкивалось сообщество в определенный момент истории. Неспособность считаться с этими истинами может привести к политической борьбе.
Фискальные правила ЕС являются хорошим примером. Правила о том, что дефицит национального правительства не должен превышать 3% валового внутреннего продукта, и что государственный долг должен оставаться ниже 60%, были впервые изложены в Маастрихтском договоре 1992 года.
Правила были усилены несколько лет спустя в рамках пакта о стабильности и росте, который учитывал озабоченность северных стран ЕС по поводу устойчивости государственного долга южных стран. В 2005 году, как метко подметил экономист Виллем Буитер, они были «выхолощены» для удовлетворения потребностей Германии, в то время испытывавшей трудности и нарушавшей правила финансирования реформы рынка труда. В условиях кризиса суверенного долга еврозоны правила были ужесточены в 2010 и 2012 годах.
Все это усложняло жизнь и оказывало влияние на потенциальный результат. Цель была похвальной: лидеры ЕС стремились предоставить больше финансовых возможностей странам, испытывающим серьезные проблемы, потому что фактический объем производства был ниже потенциального.
Результатом стала катастрофа: в стремлении сделать правила менее жесткими, они стали более проциклическими. Потенциальный результат не может быть измерен, потому что он не существует: это сложная оценка, основанная на прошлых экономических показателях. Если страна впадает в глубокую рецессию, она либо немедленно и сильно нарушает правило 3% (как это сделала Франция в 2009 году), либо предлагает проект бюджета, который отвергается Брюсселем как инфляционный. Чиновники ЕС в таких случаях настаивают, что подобный бюджет приведет к спросу большему, чем потенциальное производство.
Взяв пример c Испании, Филипп Хаймбергер и Якоб Капеллер показывают, что действующие правила не только заставляют страны применять жесткие меры в плохие времена, но и стимулируют финансовую расточительность в хорошие, прокладывая путь к более крупным кризисам.
Экономическим следствием процикличности является растущий разрыв между странами-членами ЕС. С политической точки зрения непрозрачность и изменчивость создают дополнительные проблемы. Не может быть никакого демократического обсуждения правил, которые даже профессиональные экономисты называют сложными, и результаты которых подвержены весомым статистическим погрешностям.
Обычные избиратели зачастую воспринимают применение правила как наглядный пример двойных стандартов, не понимая, почему их национальные правительства не могут использовать расходы для стимулирования роста, когда инфляция близка к 1%. Это порождает недоверие к европейскому проекту.
Итальянское правительство стремится к решению этой проблемы, а для этого необходимо радикальное изменение курса в экономической политике. В период низкой инфляции следует перестать превращать стабильность цен в критерий успеха. Рост и занятость должны (осторожно) заменить его.
Более того, если необходимо избежать демагогии, в политических дебатах должна быть восстановлена прозрачность. Пришло время отказаться от потенциальной продукции в качестве основного ориентира и вернуться к более простым правилам и усилению роли национальных и европейских парламентов.
Независимо от того, насколько «глупы» маастрихтские правила (как сказал бывший президент Европейской комиссии Романо Проди в 2002 году), их преимущество в том, что они основаны на реальных, а не предположительных данных.
Поэтому следует серьезно рассмотреть вопрос о возвращении к правилу 3%, основанному на номинальном, а не скорректированном сальдо бюджета. Кроме того, должно быть установлено «золотое правило», согласно которому капиталовложения не должны учитываться в правиле дефицита, включая как физический, так и человеческий капитал (согласно действующим правилам бухгалтерского учета, инвестиции в человеческий капитал нелепо обозначаются как государственное потребление).
Италия рассматривает этот минимальный набор предложений как потенциальное проявление подлинной европейской солидарности. Хочется надеяться, что эта ответственность будет сопровождаться столь же ответственной приверженностью своих партнеров к новому европейскому соглашению.
Европейский союз должен пересмотреть свои правила по размеру национального дефицита бюджета