За пять лет до выхода на пенсию, в 2013 году, Андрей Дементьев стал отцом, у него родился сын. Офицер собрал все необходимые документы и обратился в жилищную комиссию департамента тыла МВД с рапортом «об улучшении жилищных условий». Но в очередь МВД на получение квартиры офицера не поставили: жена Дементьева была зарегистрирована у родителей в Подмосковье, а отцу с сыном, рассудила комиссия, имеющейся квартиры хватит, поскольку на каждого прописанного приходится более 18 кв. м площади. Дементьев спорить не стал, потому что формально комиссия была права.
Дом в подмосковном селе Аносино, где жили Дементьевы, был построен в 1983 году, строили его для персонала расположенного здесь же дома отдыха «Истра», находившегося в ведомстве Генеральной прокуратуры СССР. Отец Андрея, руководивший пансионатом, именно тогда, в 1983 году, и получил в этом новом доме трехкомнатную квартиру площадью 47 кв. м. В этой квартире Андрей вырос, здесь его застал развал СССР, а следом и реорганизация дома отдыха в Центр медицинской реабилитации работников прокуратуры Российской Федерации «Истра».
В 1994 году отец Андрея уволился из Генпрокуратуры, выйдя на пенсию, в «Истре» появился новый директор. Мама Андрея еще какое-то время продолжала работать в доме отдыха, и ей выдали новый ордер на проживание в квартире, в которой к тому времени семья прожила уже 11 лет. Вскоре мама также уволилась из «Истры». А «ордер на служебное жилое помещение», датированный 16 мая 1994 года, оказался миной замедленного действия, рванувшей через четверть века. В 2019 году администрация ФГБУ «Санаторий работников органов прокуратуры РФ «Истра» обратилась в Истринский городской суд с иском к отставному подполковнику МВД Андрею Дементьеву и его семилетнему сыну Ивану.
Истец потребовал выселить Андрея из квартиры, в которой тот прожил 37 лет. И суд это требование удовлетворил, аргументировав свое решение тем, что дом «зарегистрирован как служебный дом прокуратуры. Квартира, которую занимают ответчики, относится к специализированному жилому фонду». А Дементьев при этом «не состоит в трудовых отношениях с истцом».
Жилищный кодекс России прямо запрещает выселять из служебных квартир жильцов, которые состоят «на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях». Однако, как подчеркнул в своем решении Истринский суд, Дементьев и его сын «на учете в качестве нуждающихся в улучшении жилых условий не состоят и не состояли». Выходит, что МВД на получение квартиры офицера не ставило именно потому, что у него было жилье, а из квартиры его теперь выселяют, потому что он не состоял в очереди.
А еще суд не стал принимать во внимание тот факт, что квартира первоначально была предоставлена отцу Андрея Дементьева еще в 1983 году: в качестве основного документа, определяющего право проживания в квартире, суд рассматривает ордер, выписанный в мае 1994 года маме Андрея Дементьева. Почему же суд игнорирует документы, подтверждающие, что Дементьевы справили новоселье не в 1994 году, а на 11 лет раньше? Ведь тогда пришлось бы отказать Генпрокуратуре в иске, потому что Жилищный кодекс запрещает выселять из ведомственного жилья членов семьи умершего сотрудника. При этом не важно, когда умер человек: работая на предприятии или уже после увольнения.
Все эти нестыковки проигнорировал не только Истринский городской суд, но и Московский областной суд, и даже Верховный суд России, оставившие в силе решение суда первой инстанции. Не заметили суды и другие важные моменты, которые могли бы повлиять на исход тяжбы. Вот, например, тот факт, что, направив в суд иск, ФГБУ «Санаторий работников органов прокуратуры РФ «Истра» не представил правоустанавливающих документов на дом, в котором находится квартира Дементьева. Суд просто со слов истца определил, что пансионат владеет домом «на праве оперативного управления жилым помещением». Однако документов, подтверждающих, что домом владеет пансионат, нет ни в материалах дела, ни в Росреестре.
При подготовке материала мы направили в Росреестр запрос о том, кто же является собственником квартиры, где жил Дементьев. И получили ответ: «Уведомляем, что в Едином государственном реестре недвижимости отсутствует запрошенная Вами информация». Тогда мы решили посмотреть информацию по другим квартирам: может, хоть к ним пансионат «Истра» имеет какое-то отношение? Квартиры выбрали наугад и снова направили запросы. Ответ, который мы получили: «Запрашиваемые сведения отсутствуют».
Мы решили «пробить» весь дом, направили в Росреестр запрос о том, кто же собственник этого четырехэтажного многоквартирного дома? Из полученного нами ответа следует, что дом числится общежитием, всего в нем 52 квартиры площадью от 39 до 69 кв. м. совокупной кадастровой стоимостью 103 590 961 рублей 68 копеек. Однако информации о собственнике дома в Росреестре нет.
Получается, что этот дом — какой-то призрак? «Летучий голландец», случайно пришвартовавшийся в прокурорской гавани?
Но вот что интересно. Андрей Дементьев также отправлял запрос в Росреестр — еще во время тяжбы с Генпрокуратурой. Из полученного им ответа следует, что 8 октября 2007 года дом был передан в оперативное управление ФГБУ «Санаторий работников органов прокуратуры Российской Федерации «Истра». Но 1 ноября 2016 года собственник сменился, с тех пор он обозначен просто как «Российская Федерация».
Известно, что Росреестр применяет формулировку «Российская Федерация» для обозначения в качестве собственников недвижимости высокопоставленных чиновников и членов их семей.
Установить имя реального собственника дома нам, увы, не удалось. Ни при помощи официальных запросов, ни кулуарными способами. Мы не исключаем, что на эту информацию наложен гриф «секретно».
Между тем вокруг дома, в котором 37 лет прожил Андрей Дементьев, началось возведение коттеджей. Судя по информационному щиту, это реконструкция ФГБУ «Санаторий работников органов прокуратуры РФ «Истра». Государственным заказчиком такой реконструкции выступила Генеральная прокуратура России. Госконтракт с АО «Москапстрой» на сумму 680 миллионов 879 тысяч 390 рублей был подписан 3 июля 2020 года.
Генпрокуратура хочет оставить полковника без дома