Хотя у нас не война, а пандемия, но люди гибнут от вездесущего ковида по всему миру, бизнес терпит убытки, и конца этой напасти пока что не видать. Но есть во всей этой безрадостной картине и те, кому пандемия и ее последствия приносит только прибыль. Во времена великих потрясений всегда находились те, кто успевал нажиться и разбогатеть.
Одни из тех, кто мог на пандемии коронавируса заработать — медицинские лаборатории. Возьмем всего один параметр – ПЦР-тест, с его помощью можно определить заражен ли человек ковидом или нет. Тем, кто заболел и вызвал врача на дом, ПЦР бесплатно делают в поликлинике за государственный счет. Но если ты здоров, а ПЦР нужен, тогда за него нужно платить самому. А нужен он многим. Помимо тех, кто прибыл из других стран (им необходимо сдать ПЦР-тест в течение 3-х дней после приезда), такой тест многократно сдавали те, кто не торопился вакцинироваться. По условиям ограничений, принятых во многих регионах, можно было получить доступ к работе или в те места, которые попадали под ограничения, предъявив ПЦР-тест на ковид, действовал такой тест всего неделю, поэтому людям приходилось его регулярно сдавать. К сожалению, под это же попали многие из тех, кому по состоянию здоровья вакцина противопоказана, то есть имеющие медотвод. То есть медотвод от вакцинации у них есть, а чтобы посетить, к примеру, ресторан, кафе, фитнес-клуб или крупный торговый центр, надо опять-таки сдавать ПЦР, порой весьма недешевый. Стоимость такого теста порой подтягивалась к 2 тысячам рублей. То есть сдал человек 4 раза в месяц ПЦР, вот тебе и порядка 100 долларов улетело.
Стоит ли говорить, как поднялись в России крупные сети лабораторий? Думаем – стоит, ведь они смогли заработать миллиарды рублей. Так кто же эти счастливчики? Или гении предпринимательства?
Конфетки, бараночки
На первом месте широко известная компания «Гемотест». Чистая прибыль — 5,58 миллиарда рублей. Рост прибыли 5180%.
Компания подконтрольна бизнесмену Рудему Газиеву. В 2002 году совладелец оптовой компании «Город сладостей» и Останкинского завода бараночных изделий Газиев решил податься в слушатели программы MBA в Высшей школе экономики и вместе со своим однокашником Андреем Филатовым они основали «Лабораторию Гемотест», бизнес шел вяло, и Газиев выкупил у Филатова его долю и занялся франчайзингом.
И, если всего лет 5 назад Forbs писал, что Рудем Газиев опоздал с выходом на рынок лабораторной диагностики на десятилетие, но все равно мечтает обойти «Инвитро», то в смысле прибыли он таки «Инвитро» в пять раз обогнал. Учитывая тот факт, что Газиев выходец из многодетной семьи крымских татар, высланной в Узбекистан. Его отец и мать работали на вольфрамовой шахте и торговали урожаем со своего огорода на рынке. Первые деньги, 80 рублей, Газиев заработал в 12 лет — за окучивание своей делянки он получал от матери часть выручки после каждого выезда на базар. Окончил он ветеринарный факультет сельхозинститута в столице Киргизии Фрунзе (сейчас Бишкек). Когда его семья вернулась в Крым, Газиев устроиться ветеринаром не смог, и пошел работать грузчиком в московскую компанию по дистрибуции конфет. Дослужившись до завскладом, Газиев поднакопил денег, уволился и начал бизнес, поставляя печенье в палатки на рынке и у метро. В 2002 году у Газиева появились партнеры, вместе они создали группу компаний «Город сладостей» и купили московский бараночный завод. Вот так ветеринар, грузчик и продавец сладостей стал владельцем одной из самых процветающих медицинских лабораторий России – чем не «американская мечта»?
Первая ласточка или начало начал
Главный конкурент «Гемотеста» — лаборатория «Инвитро» — в нашем рейтинге всего лишь на четвертом месте. Чистая прибыль компании 1 миллиард рублей. Рост прибыли 6013%. Сеть выведена в кипрский офшор, конечные бенефициары не раскрываются. Основатель компании бывший врач анестезиолог-реаниматолог Института нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко Александр Островский. Денег врачу явно не хватало, и он начал искать возможности подработки, и в 1993 году вместе с коллегами не создал на территории института компанию «Объединенная медицинская биржа» (ОМБ), поставлявшую оборудование и расходники клиникам и лабораториям. Идею создать медицинскую лабораторию ему подсказал Алексей Мошкин, заведовавший в Институте нейрохирургии лабораторией анализов. Государственные лаборатории тогда работали медленно, а клиентам хотелось получать анализы быстрее. В 1998 году Островский зарегистрировал компанию «Инвитро», где ему и Мошкину принадлежало по 25%, а остальное — другим акционерам ОМБ. Это была первая в России лабораторно-диагностическая фирма. Поначалу бизнес шел вяло, но когда лаборатории удалось заключить контракт с крупным клиентом – поликлиникой МИД, дело пошло на лад. Когда-то Островский хотел создать крупную сеть госпиталей, но отказался от этой идеи: «Это очень дорогие проекты при невнятной политике государства». В 2014 году владельцы «Инвитро» продали 30% акций нескольким фондам прямых инвестиций под управлением компании Russia Partners.
«У нас была задача провести IPO за рубежом и получить оценку $1 миллиард, — рассказывает Александр Островский, — и для этого мы их привлекли». И, хотя кризис и санкции чуть было не поставили крест на этих планах, как видим, пандемия и тесты позволили врачу-бизнесмену поднять свой бизнес на новый уровень».
Инкогнито
На втором месте в нашем рейтинге принадлежащий кипрскому оффшору сеть KDL. Чистая прибыль компании «КДЛ Домодедово-Тест» составила 1,95 миллиарда рублей. Рост прибыли на 88%. Бенефициары компании не называются.
Полимеразная цепная реакция
Ну и на третьем месте лаборатория «Хеликс». Чистая прибыль компании 1,3 миллиарда рублей (по итогам 2021 года прибыль может вырасти до 2 миллиардов). Рост прибыли на 1419%. Сеть зарегистрирована в Москве. Второй по величине долей в компании владеет ее основатель Юрий Андрейчук.. Самая большая доля принадлежит дочери экс-премьера Киргизии Джоомарта Оторбаева, Сайне Оторбаевой.
В конце 1990-х молодой питерский ученый Юрий Андрейчук мечтал создать фармацевтическую компанию, и при помощи генной инженерии производить сложные лекарства, но для этого бизнеса требовалось время и большие средства. От этой дорогостоящей идеи его отговорил отец, предложив заняться чем-то более практичным и нужным, например, медицинской лабораторией – ПЦР (полимеразная цепная реакция). Отец Андрейчука, занимавшийся издательским делом, дал сыну 50 тысяч долларов, и в 1998 году 30-летний Юрий зарегистрировал лабораторную компанию, назвав ее по латинскому обозначению двойной спирали ДНК — «Хеликс». Андрейчук с компаньоном закончили курсы, позволяющие классическим биологам заниматься практической медициной, купили «простенькое, но надежное отечественное оборудование», уволились из института и открыли первую ПЦР-лабораторию. «Она могла делать примерно 20 видов тестов, в основном на поиск инфекционных возбудителей, то есть на то, чем ПЦР-тестирование занимается больше всего, — вспоминает Андрейчук. — А первыми клиентами были частные гинекологические кабинеты, урологические клиники, небольшие медицинские компании».
Позднее у Хеликса появился инвестор из Киргизии – полная тезка дочери Оторбаева – Сайна. Но главный взлет компании случился именно на годы пандемии. «Ковидные» анализы принесли компании 39% от всей выручки 2020 года». По подсчетам Forbes, в пандемийном году «Хеликс» совершил небывалый до этого рывок, увеличив свои доходы более чем вдвое, до 14,9 млрд рублей.
Ба! Да знакомые все лица! – воскликнет читатель. Конечно, мало кто не слышал об этих гениях предпринимательства. Впрочем, прибыль от ПЦР скоро пойдет на убыль. Ведь с февраля года грядущего планируют, что для посещения различных мероприятий и общественных мест их смогут использовать лишь лица, имеющие медотвод. Но только вряд ли сети лабораторий потерпят убытки. Ведь прогнозируется, что QR-коды будут выдавать не только вакцинированным, а имеющим антитела к ковид-19, а это значит, что спрос на тест на антитела взлетит. Если сейчас такой тест можно сделать за тысячу рублей, то наверняка его стоимость увеличится. А как же иначе? Не будут же предприниматели свою прибыль терять, ну не ради же здоровья сограждан они же все это делают. Почему в пандемию государство не берет на себя контроль такой важной отрасли, как тестирование населения? Вопрос, конечно, риторический.
Как «Гемотест» Рудема Газиева, «Инвитро» Александра Островского и «Хеликс» Юрия Андрейчука влились на рынок Covid-19