Крупными взятками прокуратура посчитала выплату Дмитрию Захарченко $800 тыс от владельца международной сети элитных рыбных ресторанов La Maree Меди Дусса за решение проблем, связанных с проверками антикоррупционного подразделения МВД, а также пользование дисконтной картой того же ресторана на сумму 3,5 млн руб. По ходу дела куда-то запропастились еще два эпизода, вменявшие Дмитрию Захарченко получение четырех взяток: 7 млн руб. за покровительство предпринимателю Пшегорницкому и около 800 тыс руб. за новогодний отдых на курорте в Сочи (от Авшолума Юнаева, который также рассчитывал на покровительство).
Но эти суммы очень далеки в своей совокупности от восьми миллиардов наличными (в рублях и валюте), изъятыми у Дмитрия Захарченко при аресте в сентябре 2016 года. Каким образом миллиарды наличных оказались у Захарченко, суд, похоже, не очень интересует. А это может означать, что в жизни полковника рискуют проявиться куда более весомые эпизоды. Очевидно, что при всем могуществе полковника Захарченко он, скорее всего, был просто доверенным держателем всех этих миллиардов. О том, что дело движется к новым высотам, говорит и недавний арест в Ростове-на-Дону Василия Критинина, которого следствие считает доверенным лицом арестованного правоохранителя. Василий Критинин уже перевезен в столицу.
Самым вероятным фронтом последующего расследования может стать участие Дмитрия Захарченко в делах Нота-банка: во время обысков у него найден диск с данными по этому кредитному учреждению. Лицензия у Нота-банка была отозвана в ноябре 2015 года, после того как временная администрация выявила, что обязательства банка превысили сумму его активов более чем на 26 млрд рублей (не считая обязательств по выданным гарантиям — еще на 8 млрд рублей), а сами активы крайне низкого качества. Другими словами, кто-то к моменту отзыва лицензии успешно подменил ценные активы на никчемные.
Хроника пикирующего банка
Проблемы у Ноты начались в 2014 году, когда на российскую экономику обрушился идеальный финансовый шторм. Руководство банка не растерялось, и стало организованно готовиться… к эвакуации с тонущего корабля. По данным следствия, в октябре 2014 года — прямо на пике кризиса — топ-менеджеры Нота-банка организовали массовую раздачу кредитов доверенным лицам, которые затем быстро растворились среди других, еще более доверенных лиц. Возвращать выданные ссуды никто, надо полагать, не собирался, в итоге Нота-банк превратился в очень простую схему по выводу средств в интересах инсайдеров. Центробанк не стал торопиться с решительными действиями, а решил подождать. Как долго он собирался ждать, сказать сейчас трудно, но банкиры пользовались услугами зомби-банка целый год, в течение которого вывели из него 25 миллиардов рублей.
Аудиторы из ЦБ появились в Ноте осенью 2015 года, зафиксировав тот факт, что, по сути, оказались на пепелище. А расследование в отношении руководителей Нота-банка было начато лишь в следующем году, после того как в правоохранительные органы поступило заявление генерального директора ПАО «Мостотрест» Владимира Власова. В обмен на депозит на сумму 1,5 миллиарда рублей Нота-банк выдал «Мостотресту» гарантию на сумму 2,2 миллиарда рублей для участия в тендере. Когда «Мостотрест» принял решение вернуть деньги, то столкнулся с отказом. По этому делу в августе 2016 года были арестованы три человека — акционеры и управляющие Нота-банка Вадим и Дмитрий Ерохины, а также финансовый директор Галина Марчукова.
Следствие исходило из того, что председатель правления Нота-банка Дмитрий Ерохин принимал на себя заведомо невыполнимые обязательства, подписывая гарантию, понимал, что кредитная организация не способна исполнить взятые на себя обязательства.
Тем не менее следствие не стало расширять дело «Мостотреста» и ограничилось посадкой Вадима и Дмитрия Ерохиных на 6 и 8,5 лет соответственно.
Но они, как и полковник Дмитрий Захарченко, скорее всего еще ждут своего «звездного часа». О том, что он готовится, говорит тот факт, что срока избежала Галина Марчукова. Именно она дала показания на Захарченко, после чего полковник был арестован, а 8 миллиардов рублей — изъяты.
Следствие считает, что Дмитрий Захарченко получил сведения о проведении обыска в Нота-банке и предупредил о предстоящих оперативно-розыскных мероприятиях финансового директора Галину Марчукову, которая, по всей видимости, и была его инсайдером в банке. Теперь осталось провести процесс, в котором разоблачить всю преступную группу. Но в реальности эта группа может оказаться простой оболочкой для реальных операторов теневого бизнеса. В которую вовлечены совсем другие люди. О том, насколько все серьезно, можно судить хотя бы потому, что Дмитрий Ерохин, сначала поспешивший скрыться от следствия за границей, потом предпочел вернуться на Родину. Видимо, решил пересидеть.
Ростех и Нота
«Зомби-трансформация» Нота-банка совпала по времени со смертью Игоря Рудинского — крупнейшего акционера банка и одного из основателей российской рыночной системы. Нота для него была простым клиринговым учреждением. Еще в далеком 1993 году Рудинский в компании с некими венгерскими партнерами (в начале 1990-х Венгрию полюбили весьма авторитетные люди, которых потом попросили покинуть страны силовые структуры страны) создал корпорацию «СИА Интернейшнл». Она быстро превратилась в крупнейшего российского дистрибьютера фармацевтической продукции с годовым оборотом, превышающим сотню миллиардов рублей.
В эпоху госкапитализма компания вошла во всеоружии. Уже в 2005 году «СИА Интернейшнл» становится активным участником государственной программы дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО) с общим бюджетом 2 миллиарда долларов. А затем устанавливает партнерские отношения с архипелагом этой новой системы — госкорпорацией Ростехнологии, созданной в 2007-м году. Игорь Рудинский рассчитывал на то, что Ростех поможет СИА в реализации самых «смелых ее проектов».
Большая часть исполинских планов не была (к счастью) реализована, тем не менее среди клиентов Ноты оказались крупнейшие предприятия ВПК из орбиты Ростеха (включая НПО «Алмаз-Антей». Выбор ими в качестве партнера слабого банка выглядел странно и нелогично.
Если, конечно, не принимать во внимание стратегические связи с Ростехом. Смерть Игоря Рудинского не прервала эти отношения, но затормозила их развитие. Но ненадолго. В начале 2016 года главным акционером «СИА Интернейшнл» стал Александр Винокуров — давний партнер Сергея Чемезова, который в 2014 году также пытался создать СП с Ростехом.
Можно предположить, что именно смерть Игоря Рудинского стала триггером крушения Ноты-банка. А вот кому достались 25 миллиардов, еще предстоит выяснить.
Дмитрий Захарченко спел колыбельную Нота-банку