Однажды довелось беседовать с начальником санэпидемстанции, который в 1970 году боролся со вспыхнувшей в СССР эпидемией холеры. Как он рассказывал, тогда ежедневно руководители всех служб отчитывались в штабе, в который входило всё гражданское и военное начальство района. Состоял в нём и прокурор с заготовленными постановлениями о возбуждении уголовного дела. Не справился – в бланк тут же впишут фамилию, а дежурящие в приёмной два милиционера сразу и «изолируют». Вряд ли этот порядок ввели из столицы. Просто секретарь райкома в Астраханской области решил так мотивировать свои кадры.
Разговор этот вспомнился после того, как сенатор Клишас заявил, что мэр Москвы не имел права объявлять карантин. Надо ж как вышло: до сих пор Клишас в бешеном темпе инициировал весьма жёсткие и, мягко говоря, очень не бесспорные законы по части прав и свобод. А тут вдруг проявил себя как непоколебимый поборник либерализма и демократии. Хотя какие-то из многочисленных часов своей коллекции сенатор вполне мог бы установить не только по Гринвичу, но и по Пекину. Раз не смог в своём законотворческом раже вместо борьбы с лайками предусмотреть ситуацию, при которой у местных властей ради спасения жизней миллионов людей имелись бы полномочия действовать быстро и решительно.
Разная демократия
Сказанное вовсе не значит, что демократия в критических ситуациях плоха. В Китае традиционно власть выбрала кнут, а не пряник. Но в населённом теми же китайцами Гонконге сценарий был совсем другим. Там население оказалось радикальнее властей. Оно само добилось, чтобы было прекращено сообщение с Китаем, поголовно надело специальные, а не декоративные маски и перестало ходить на митинги протеста, дабы не заразиться. И тем избавило себя от многих неудобств и материальных потерь тотального карантина. Почему-то принято демократичность государства оценивать по поведению власти, а надо бы по социальной ответственности граждан. В разных демократиях она разная.
Живущий в Европе корейский философ Хан называет западное общество расслабленным. Мол, после холодной войны оно потеряло стрессоустойчивость, живёт в гедонизме и вседозволенности. Исчезают такие понятия, как человеколюбие и солидарность. Именно этим он объясняет тот факт, что более сплочённые и дисциплинированные общества в Азии лучше справляются с эпидемией. Здесь не вызывает протеста система электронного слежения за гражданами, которая оказалась очень действенной. В отличие от Европы, где во главу угла, как всегда, поставили защиту частной жизни. Стоит ли удивляться панике, заставившей европейцев захлопнуть границы государств, а личное пространство огородить баррикадами из туалетной бумаги? На солидарные действия европейцы оказались не способны. Но и не всякая социализация во благо.
Сербы живут по завету Экзюпери: высшая роскошь – роскошь человеческого общения. Плюс недавние войны сделали их абсолютно бесстрашными. Футболист Йович заскучал в Испании, нанял самолёт и по прилёте вместо положенного карантина пошёл шататься по Белграду. Комендантский час в столице действует с пяти часов дня, а в выходные и вовсе с трёх. Наказание жёсткое – до 12 лет тюрьмы. Но улицы не пустуют. А суды в ответ круглосуточно по удалёнке штампуют приговоры нарушителям.
Авторитеты
В кинохрониках Второй мировой войны американские маршалы и генералы сплошь в касках. А вот ни на одном из наших командующих увидеть каску ни разу не довелось. Закономерно, что и сегодня масок на наших министрах не увидишь. Разве что серьёзность ситуации подчеркнул скафандр Путина при посещении больницы в Коммунарке. Хотя и «у них» тоже всё не слава богу. Чего стоят призывы премьера Джонсона к ответственному поведению, если он, его министр здравоохранения и наследник британского престола подхватили болезнь? Зато сербский президент нигде не появляется без маски, а премьер ещё и без перчаток. Они то и дело сменяют друг друга в телевизоре, информируют, взывают к чрезмерно общительным согражданам. Не отстают и чиновники рангом поменьше. Впрочем, такая информполитика не в кризис родилась. Поэтому не приживаются и фейки, на борьбу с которыми иным политикам приходится нынче тратить не меньше сил, чем на сам вирус, а президенту Белоруссии – даже больше. В вирусе он противника не видит, а против фейков направил несколько серьёзных ведомств.
В лихую годину людям, как никогда, требуется авторитетный человек, который и успокоит, и обнадёжит. И таковыми просто обязаны быть политики. Только где набраться авторитета, к примеру, израильским политикам, которые постоянно обманывают своих избирателей и друг друга? В Израиле год продолжается политический кризис. Электорат требует прекратить грызню хоть на время эпидемии и создать временное кризисное правительство. Но это совершенно невозможно.
Нетаньяху поливал Ганца грязью и выражал сомнение в его психическом здоровье. Ганц заверял, что не то что за один стол с Биби не сядет, а и на одном гектаре, потому как «этому уголовнику место в тюрьме». Выяснение отношений друг с другом не затмила даже опасность вируса. Впрочем, не всё так просто. Нетаньяху ежедневно запугивал израильтян, нагнетая истерию. Начали даже готовить бункер с кризисным штабом для переезда правительства. В итоге всё чаще звучит вопрос: не для рейтинга ли, не для демонстрации ли собственной незаменимости преувеличивалась угроза?
Каков поп!
Дефицит авторитета политиков ощущается не только в Израиле. Хорошо, когда им находится замена из пользующихся доверием людей. Как доктор Комаровский на Украине, чьей популярности не мешает обращение к землякам по-русски. Есть свой авторитетный доктор и у итальянцев. Могли бы, да и обязаны были помочь и утешить людей религиозные авторитеты. Такие нашлись. Проводили совместные молебны с представителями других конфессий, освободили паству от грозящих заражением ритуалов, оперативно закрыли культовые заведения. Но, увы, музыку заказывают иные пастыри. Эпидемия в Южной Корее началась с пациента 31. Больная женщина ежедневно посещала церковь и заразила 1200 человек. Информация эта почему-то потребовала долгих размышлений. Не сразу закрылись храмы в Иерусалиме, а в России и того позже.
Безответственно повели себя и некоторые священники. Сети облетел ролик, где один из них на проповеди срывает с себя противогаз, демонстрируя презрение к заразе. Аналогично повели себя многие муллы, призывая правоверных не бояться вируса или лечить его универсальными каноническими средствами: мочой верблюда и семенами лука. Между тем эпицентром эпидемии в Иране стал город Кум, куда ежегодно прибывают 20 млн местных и 2,5 млн зарубежных паломников.
Распространением болезни обязаны своим ультраортодоксальным собратьям и израильтяне. Почти треть источников заражения дали синагоги. Это больше, чем гораздо более многолюдные магазины, рестораны или отели. Половина пациентов больниц – истовые ортодоксы. А на крайне дефицитных аппаратах ИВЛ их сегодня даже больше половины. Особенно возмутительно, что после всего этого они и не думают соблюдать карантин, в который погрузили страну. Идут занятия в религиозных школах, проводятся свадьбы, которые не решается разогнать полиция. Один из правоверных заявил, что лучше умереть, чем лишиться посещения синагоги. Почему эти самоубийцы тянут нас за собой? – возмутились светские и умеренно религиозные.
Жители Рамат-Гана уже требуют отделить их город стеной от соседнего ортодоксального Бней-Брака. Но у нарушителей есть мощное лобби во власти. Министр здравоохранения Яаков Лицман в первую очередь раввин. Он радеет не о здоровье, а о праве на отправление культа. Иногда доходит до смешного: «Если еврей не может посетить микву (ритуальный бассейн. – Ред. ), то пусть и собачники не выходят из дома». Лоялен к многолетним политическим союзникам и Нетаньяху. Он предупреждает, что армия будет блокировать места с большим числом нарушителей карантина, но от прямой критики и даже упоминания группы нарушителей уходит. Что ж, похоже, не только пословица о бережёном, которого бог бережёт, потеряла актуальность, но и другая тоже – «Кого Господь хочет наказать, того лишает разума».
Коронавирус берёт его за образ жизни, свободу, веру, политику и просто каждый шаг