Кажется, прошла целая вечность, но только в сентябре прошлого года Берат Албайрак хвастался тем, что экономика Турции смогла преодолеть рецессию. Министр финансов и его босс (и тесть) президент Реджеп Тайип Эрдоган пророчили национальной экономике рост в 5% в ближайшие два года. Хотя восстановление уже выглядело шатким к концу 2019 года, они могли бы с некоторой гордостью указать на темпы роста, подобные китайским, в последнем квартале.
Но пандемия коронавируса разрушила надежды на стремительный экономический рост. Хотя Турция оказалась последней крупной экономикой, пораженной вирусом — или, по крайней мере, последней, кто объявил о его появлении, — экономическая уверенность быстро сдала позиции под натиском COVID-19. Прогноз турецких производителей, скорректированный на сезонный индекс, поддерживаемый Центральным банком, падал быстрее, чем когда-либо после глобального финансового кризиса 2008 года.
Эрдоган, признавая серьезные экономические последствия пандемии, разрешил Албайраку бросить все силы на решение этой проблемы. Процентные ставки, скорректированные на инфляцию, являются одними из самых низких в мире. План в размере $15,4 млрд, призванный помочь бизнесу справиться с кризисом, уже выглядит неадекватным. Центральный банк скупает государственные облигации, и парламент принял закон, позволяющий суверенному фонду благосостояния поддержать частные компании, которые рискуют обанкротиться.
Несмотря на все это, экономика Турции, крупнейшая на Ближнем Востоке, похоже, сократится в этом году на 5%. Если пандемия затянется, не важно, в самой Турции или в тех странах, с которыми она состоит в тесных экономических отношениях, Албайраку придется обеспечить гораздо больше вливаний в экономику, чтобы предотвратить резкий спад.
Можно было бы подумать, что это будет достаточным стимулом для Эрдогана, чтобы нарушить свое экономическое табу: обратиться к Международному валютному фонду. В конце концов это дало бы Турции доступ к финансированию по конкурентоспособным процентным ставкам, с относительно небольшим количеством геополитических условий.
Но Эрдоган, похоже, намерен стоять на своем. Его пресс-секретарь заявил, что «заключение нового соглашения с МВФ не стоит на повестке дня».
Эрдоган извлек выгоду из политических последствий последней финансовой помощи МВФ в 2001 году: она причинила боль простым туркам и в значительной степени дискредитировала светскую политическую элиту Турции, позволив его исламистской партии прийти к власти. Будучи президентом, он часто напоминал своим людям о трудных годах, последовавших за сделкой с фондом, который он назвал крупнейшим в мире ростовщиком. Эрдоган сделал своим политическим кредо отказ от сотрудничества с МВФ.
В любое другое время обращение к МВФ означало бы для Эрдогана потерю лица. Но пандемия предоставляет редкую возможность вырваться из того замкнутого круга, в который он сам себя загнал — без ущерба репутации. В конце концов кто мог бы упрекнуть его в нарушении прежних обещаний, когда его страна находится в таком очевидном бедственном положении, и когда так много других наций оказались в том же положении? Для мастера политических интриг не составит труда подать такое решение под правильным соусом.
В конечном итоге без помощи Турция может не справиться. Несмотря на жесткие меры — 31 город находится под карантином, включая Стамбул, — пандемия продолжает бушевать. К концу прошлой недели Турция поднялась до 9-го места в мире по числу подтвержденных случаев заражения, и 12-е по числу смертей. Всемирная организация здравоохранения выразила обеспокоенность резким ускорением темпов распространения вируса в стране.
Экономические новости остаются мрачными: в марте Турция объявила о самом большом ежемесячном дефиците бюджета, а налоговые отсрочки сократили государственные доходы. По мере того как США и европейские страны продолжают вводить новые ограничения, перспективы основных столпов турецкой экономики – обрабатывающей промышленности и туризма – ухудшаются.
Пандемия вынуждает лидеров повсюду переступать через свои убеждения. Эрдоган, возможно, не сможет слишком долго оставаться исключением.
Пандемия коронавируса дает президенту Турции Реджепу Эрдогану шанс попросить о помощи, не потеряв лица