На 20 мая 2019 года площадь таёжных пожаров в Красноярском крае приближается к трём с половиной тысячам квадратных гектаров и с каждым годом этот «показатель» растёт. В мае минувшего года, например, эта цифра составляла «всего» одну тысячу гектаров леса.
Жук-убийца
Одна из причин возникающих пожаров заключается в том, что количество «сухостоя» в тайге с каждым годом растёт.
По мнению доктора биологических наук, старшего научного сотрудника института леса имени Сукачёва Галины Геннадьевны Поляковой, главным «таёжным террористом» является маленький, едва различимый невооружённым человеческим глазом жучок под названием «полиграф уссурийский». Его называют также короедом, так как большую часть жизни проводит внутри дерева, питаясь живой корой, и покидает «хозяина», чтобы переселиться в новые деревья. До недавнего времени он был описан, как вредитель «пихты белокорой», произрастающей на Дальнем Востоке. Однако, в связи с перевозкой круглого леса по Транссибу, «полиграф» смог перебраться «безбилетником» в Сибирь и другие регионы.
— В эпоху гужевого транспорта и на заре автомобилизма вероятность распространения этой прожорливой твари была весьма невысока, — рассказывает Галина Геннадьевна Полякова,- но в наш век высоких скоростей, возможности для вредительства у всевозможных паразитов выросли в разы. Попав в сибирскую тайгу, полиграф начал размножаться с катастрофической скоростью. Самой беззащитной перед его напором оказалась местная пихта. Если зловредный короед и его попутчик-микроб попадают на неё, дерево обречено. Покрытые пихтовыми лесами сопки сначала «полыхают» рыжими пятнами увядающей хвои, а потом слово «полыхать» обретает своё буквальное значение… Пожар в таком лесу может вспыхнуть в любой момент. Участки тайги, превратившиеся в пожароопасный сухостой, не представляют коммерческого интереса: из мертвой, расслоившейся древесины ничего не сделаешь, разве что древесный уголь. Такие леса рано или поздно придётся вычищать за счёт государственного бюджета. Либо за дело возьмётся «красный петух»…
Остановите полиграфа!
Как нам удалось выяснить, программа по сведению лесов, заражённых «полиграфом» существует, но, к сожалению, выполнять её в полной мере далеко не всегда представляется возможным. Лес на первом этапе заражения «полиграфом» какое-то время ещё остаётся «деловым» — на такие участки, после соответствующих научных экспертиз можно выписывать «порубочный билет», что позволяет государству даже заработать на сведении заражённого леса, препоручив это дело коммерсантам. По прошествии времени, когда уже никакого интереса для заготовителей высохший пихтарник не представляет, «сводить» его приходится уже за государственный счёт. Из-за бюрократических «проволочек», связанных с выявлением таких участков и выставлением их на «торги», количество пихтового сухостоя в тайге растёт. Во многих случаях именно он становится «детонатором» пожаров, которые охватывают сотни гектаров леса…
Некоторые лесозаготовители считают, что такие ситуации не обходятся без рейдерских захватов. Были случаи, когда сотрудники полиции заставляли лесозаготовителей прекращать такие работы (они, как правило, проводятся зимой), изымали технику, оставляя гниющий лес заброшенным… Об одном из таких эпизодов в 2016 году писали краевые издания.
Кто «бросил спичку»?
По «странному стечению обстоятельств» именно в Емельяновском районе, там где три года назад сотрудники полиции остановили рубку леса, заражённого «полиграфом», и тайга, по сути, превратилась в «пороховую бочку», нынешней весной случился один из самых серьёзных и опасных в крае лесных пожаров. Под угрозой эвакуации оказались три населённых пункта.
Кто стал непосредственным виновником возгорания ещё предстоит выяснить следствию. Есть большая доля вероятности, что это произошло по вине недобросовестных сельхозпроизводителей, которые «пускают палы» — конечно, это снижает затраты на вспашку и борьбу с сорняками, но опасность и ущерб от такой «экономии» в сотни раз превышают возможную выгоду.
По мнению руководителя краевого бюджетного учреждения «Емельяновское лесничество» Валерия Николаевича Боева, именно безответственные поджоги сухой травы на полях стали причиной сильнейшего пожара вспыхнувшего на днях в пригородном районе Красноярска:
— Точную площадь горящих в нашем районе лесов я вам назвать не могу, скажу лишь, что составляет она не одну сотню гектаров. Причиной мгновенного возгорания стал ещё и разбушевавшийся в эти дни ветер. Мы ведём постоянную работу с теми, кто экономит, и ленится возделывать так, как положено, но, к сожалению, за всеми уследить просто невозможно…
Предприниматель Павел Екимов говорит о том, что зачастую сами лесозаготовители и поджигают лес: стоимость порубочного билета на гари снижается в разы и получить его гораздо быстрее и проще на сведение больного леса. Нередки при этом и приписки – слегка обгоревший лес «актируется», например, как полностью обугленный.
Как бы то ни было, тайга горит. И тот факт, что косвенными виновниками этого стали те, кто позволил в свое время «полиграфу» бесчинствовать в сибирской тайге, со счетов сбрасывать тоже нельзя.
Площади пожаров каждый год растут с пугающей быстротой. Лес горит и в Красноярском крае, и в Иркутской области, и в Забайкалье.
И, если в ближайшее время каких-то кардинальных мер не будет принято, мы оставим потомкам выжженную землю. В самом прямом смысле.
Почему с каждым годом огненная стихия в Красноярском крае становится всё злее и беспощаднее?