Выполнение доктрины продбезопасности оказалось фикцией

Россия готова нарастить экспорт сельскохозяйственной продукции. По крайней мере именно так полагают в Минсельхозе. Более того, в ведомстве уже готовятся пересмотреть базовые принципы доктрины продовольственной безопасности: дескать, для себя у нас еды уже хватает, пора подумать о завоевании внешних рынков. Цифры статистики и правда выглядят весьма оптимистично. Только вот поспорить с ними сможет любой, кто хоть раз заходил в продуктовый магазин.

Вопросы продовольственной безопасности недавно стали предметом обсуждения в профильном комитете Госдумы. «По данным Росстата, начиная с 2012 года в сельском хозяйстве отмечалось постоянное наращивание объёмов производства и за последние пять лет они выросли более чем на 20%», – отметили депутаты. Свои данные представил и Минсельхоз. По подсчётам чиновников, дела в обеспечении страны продуктами собственного производства обстоят отлично. Целевых показателей удалось достичь в производстве зерна, сахара, растительного масла и даже мяса с мясопродуктами. Некоторые проблемы у нас наблюдаются лишь в трёх сегментах. Во-первых, в производстве картофеля, хотя и совсем немного – тут вместо заложенных в доктрине продовольственной безопасности 95% собственной картошки имеется 94,6%. Во-вторых, есть небольшое отставание по молоку – 84,2% против плановых 90%. Самые большие сложности наблюдаются в производстве соли – только 64,2% вместо 85%.

О том, насколько убедительно выглядят представленные чиновниками данные, можно долго спорить. Например, если с зерном у нас и правда проб­лем нет (хотя при этом гигантские объёмы уходят на экспорт, возвращаясь затем в Россию в виде импортных макарон), то ситуацию на мясном рынке эксперты ещё недавно оценивали как весьма непростую. И стоит ли верить заверениям властей, что сложности преодолены, – большой вопрос. Ведь элементарная ревизия официальных данных показывает, что чиновники вновь слукавили.

Картошки на всех не хватит

Возьмём ту же картошку, которой у нас, судя по данным Минсельхоза, выращивается вполне достаточно, чтобы прокормить страну без обращения к импорту. На первый взгляд может даже показаться, что чиновники излишне строги к себе: дескать, недотянули всего 0,1% до положенных 95%, но всё равно, смотрите, отмечаем этот сегмент как проблемный. Однако подобные пиар-акции годятся только для людей, незнакомых с официальными отчётами того же Минсельхоза. Так, в официальном докладе ведомства за прошлый год картофель вовсе не числился в отстающих. Пороговое значение в 95% тогда даже удалось перевыполнить на 2%! Выходит, это не успех, а, наоборот, сдача позиций?

Впрочем, главная проблема даже не в этом. «Важно правильно трактовать официальные статистические данные. Из 22,4 млн тонн картофеля, собранного в 2018 году, 15,2 млн тонн приходится на хозяйства населения, т.е. дачи и огороды. Это 68% от общего валового сбора картофеля, – поясняет операционный директор исследовательской компании «Директ ИНФО» Евгений Иванов. – И здесь уже кроется угроза той самой продовольственной безопасности страны. Представим гипотетическую ситуацию. Например, граждане массово отказались сажать картошку. Или же случился форс-мажор в виде неурожая, нашествия колорадского жука и т.п. В этом случае Россия столкнётся с дефицитом картофеля. «Запас прочности» как таковой отсутствует, и вся надежда пока лишь на то, что уклад жизни россиян или не изменится, или изменится медленно».

Кстати, чиновники предусмотрительно обошли стороной вопрос качества этого самого картофеля. Зачастую на прилавках магазинов можно увидеть мытый, красивый, но ужасный на вкус продукт зарубежного производителя. Либо отечественный товар, качество которого сильно меняется в зависимости от сезона. Оно и неудивительно: как уже писала «Наша Версия», до 25% выращенного картофеля наши аграрии теряют ещё на этапе сбора, а затем ещё часть попросту гниёт из-за отсутствия качественных хранилищ. «Для хозяйств картофель – это продукт, который требует отдельных инвестиций. Для него нужно специально закупать комбайны для посева и уборки, специально строить хранилища. Если агрохолдинг не специализируется на картофеле, он не рассматривает его как интересный для бизнеса продукт. Нужны долгосрочные планы, а их нет», – говорит управляющий партнёр компании Retail4You Сергей Лищук.

Прокисшие планы

Совсем комично выглядит ситуация с производством соли. Дело в том, что причиной столь низких показателей собственного производства является единственный факт – во­зить соль из-за рубежа оказывается в разы дешевле.

«Вопрос производства соли – это не вопрос продбезопасности. Мы производим её, и нашим компаниям не составит труда увеличить объёмы хоть в 100 раз, – говорит Сергей Лищук. – Но наша соль неконкурентоспособна по цене».

Ведущими поставщиками соли в РФ являются Белоруссия и Казахстан. На производителей из этих стран приходится примерно треть нашего рынка. «Причины, по которым значительную долю российского рынка занимает белорусская и казахстанская соль, лежат в области как экономики, так и логистики, – рассуждает Евгений Иванов. – Ценовая конкуренция, пожалуй, является единственной причиной, по которой российские производители до сих пор не насытили рынок своей продукцией на 100%».

Однако хуже всего дела обстоят на молочном рынке. Нет, судя по цифрам, ситуация не так и плоха. Более того, беглого взгляда на магазинную полку достаточно, чтобы заметить доминирование отечественного производителя.

Только вот можно ли считать это успехом? Так, по данным Росстата, общий объём надоев в 2018 году составил немногим более 30 млн тонн молока. Однако именно такой объём производства отмечался и в течение предыдущих пяти лет. Более того, в 2009 году, ещё до написания доктрины продбез­опасности, российские производители надоили порядка 32 млн тонн молока. То есть вновь идёт жонглирование цифрами? По факту производство молока сократилось, но при этом нынешнюю цифру нам преподносят как достижение? Кстати, тут ситуация очень похожа на ту, что сложилась на картофельном рынке: около половины объёмов молока сегодня дают личные хозяйства населения.

Кстати, ровно 10 лет назад Минсельхоз торжественно рапортовал о выделении 27,2 млрд рублей на поддержку молочной отрасли, заверяя, что эти деньги приведут к качественным переменам. По статистике, вложения в молочную сферу окупаются в течение 10–15 лет. То есть именно сегодня созданные в 2009 году хозяйства должны были бы расцвести пышным цветом. Но пока что вместо них есть только очередные заявления нового руководства главного аграрного ведомства о том, что в 2018 году на развитие молочной отрасли государство потратило очередные 28,3 млрд рублей.

Кстати, нашей традиционной палочкой-выручалочкой на молочном рынке стал импорт из Белоруссии, который занимает 81% всего импортного сегмента в молочке. «Многие зарубежные производители сельхозпродукции конкурируют на рынках других стран, включая Россию, только по причине того, что государство ощутимо субсидирует производство. И размер этих субсидий намного больше, чем может себе позволить выделить на поддержку отечественных производителей Россия», – констатирует Евгений Иванов.

СПРАВКА

КСТАТИ

Молочная отрасль в российском АПК традиционно находилась в аутсайдерах. Достаточно сказать, что даже в СССР этот сегмент рынка всегда назывался мясо-молочным животноводством, что отражало всю суть ведения бизнеса. Никакого различия между скотом для забоя и для производства молока тогда не делалось.

В этой связи выглядит неудивительным тот факт, что, скажем, коров, дававших по 5 тыс. тонн молока в год, при Хрущёве демонстрировали на выставках как чемпионов. Хотя в Европе 5 тыс. тонн надоя в год уже тогда считалось рядовым показателем.

В 90-е годы государство вообще не интересовалось развитием отрасли. Впервые о молочниках вспомнили только в 2006 году в рамках проекта «Ускоренное развитие животноводства». Аграрии тогда получили возможность брать льготные кредиты на длительный срок, государство компенсировало две трети ставки рефинансирования. Кроме того, из бюджета выделяли средства на закупку скота. Однако, поскольку модернизации отрасли проведено не было, большинство дорогих «молочных» коров, привезённых из-за рубежа, в суровых российских условиях просто не выжило. В те годы, даже по официальной статистике, ежегодная убыль скота составляла как минимум 10%.