В ближайшие дни на кинофестивале в Каннах американский режиссер Кристофер Нолан представит свою новую картину «Оппенгеймер» с участием звезд первой величины. Уже известно, что главным посылом в ней будет первенство США в ядерной гонке и одновременно – отсталость советского проекта, который якобы состоялся лишь потому, что наши разведчики украли атомные секреты у американцев.
Это традиционное утверждение на Западе. А как было на самом деле? Об этом мы говорим с автором известных романов «Берлинская жара» (Премия СВР) и «Эпицентр», посвященных усилиям нашей разведки в поиске подходов к урановой программе Гитлера и началу работы И.В. Курчатова по созданию советской атомной бомбы, писателем Дмитрием Поляковым-Катиным.
– Дмитрий Николаевич, что Вас не устаивает в традиционной версии, согласно которой именно американцы первыми испытали и применили атомную бомбу, а Германии так и не удалось ее сделать?
– Категоричность. Конечно, американцы первыми применили атомное вооружение, сбросив бомбы на Хиросиму и Нагасаки. С этим не поспоришь. Но что это были за бомбы? Как известно, Манхэттенский проект по разработке атомного боеприпаса начался 17 сентября 1942 года с назначением на должность его руководителя Лесли Гровса. Всего за четыре года США потратили более двух миллиардов долларов. Привлечены были лучшие физики мира: Энрико Ферми, Лео Силард, Эдвард Теллер и другие. В Лос-Аламосе был построен целый научный город. И что в итоге?
Мало кто знает, что в самом конце декабря 1944 года генерал Гровс представил президенту Рузвельту доклад, составной частью которого стало заключение главного металлурга Лос-Аламоса Эрика Джетта, в котором тот информирует, что к 1 мая 1945 года им удастся получить не более 15 килограммов оружейного урана, в то время как для мало-мальски мощной бомбы требуется не меньше 50 кг. Согласно меморандуму сенатора Джеймса Ф. Байрнса президенту Рузвельту от 3 марта 1945 года, запасы оружейного урана после двух лет исследований и производства в рамках Манхэттенского проекта составляли меньше половины необходимого для создания бомбы.
Кроме того, в своем докладе Гровс обозначил тупиковые проблемы с разработкой бесконтактного взрывателя на основе имплозивной схемы.
Как видим, к моменту окончания войны американская атомная программа имела довольно-таки плачевные результаты с точки зрения главной задачи – создания бомбы.
– Но ведь никто не станет спорить, что первыми испытали атомную бомбу именно американцы?
– Испытали. Но какую? Было две бомбы: плутониевая «Толстяк», сброшенная на Нагасаки, и урановая «Малыш» – «хиросимская». Мы знаем об испытании плутониевой бомбы 16 июля 1945 года. А когда, скажите на милость, было произведено испытание уранового боеприпаса? Любой специалист скажет, что без испытания новую бомбу никто никогда не сбросит. Откуда она взялась у американцев?
– Откуда же?
– Вероятно, от немцев. Пора уже признать, что немецкая урановая программа не стояла на месте. В Германии остался весь цвет ядерной физики: Гейзенберг, Вайцзеккер, Ган, Боте, Гейгер, Багге, Дибнер, Дёпель и другие. В том числе и создатель бесконтактного взрывателя Хайнц Шлике, благополучно закончивший свои дни в США.
Немцы пошли по пути создания урановой бомбы методом центрифугирования, термодиффузирования и электромагнетизма, не заморачиваясь на разработке реактора для производства плутония. В 1944 году две программы имели высшую степень срочности: «изотопный шлюз» Багге и изготовление трех коррозионностойких урановых пластин. Деньги в рамках урановой программы текли в основном в промышленность. Их получали фирмы «Ауэр» и «Дегусса», изготавливавшие металлический уран, концерн «ИГ Фарбениндустри» – возведение установки по производству тяжелой воды, фирмы «Хеллиге» и «Аншютц», строившие опытные образцы ультрацентрифуг.
Кроме того, были осуществлены испытания – подрывы – урановых установок в трех точках: в марте 1944 года – в Белоруссии, осенью того же года – на Рюгене и в марте 1945 года – в Тирольских горах. Вот вам и требуемые испытания урановой бомбы.
– Получается, американцы получили секрет создания атомной бомбы у нацистов?
– Получается. И не задаром. В обмен на нацистские разработки уранового оружия и две тысячи немецких ученых наши американские союзники при помощи Ватикана скорее всего обеспечили перемещение целого ряда заметных фигур Третьего рейха в Латинскую Америку; других нацистских преступников вывели из-под удара. Такова плата за ядерное превосходство.
Не забудем также и о так называемой миссии «Олсос», когда американские физики шли за войсками и искали на территории рейха оружейный уран и немецкие лаборатории. Вот вам и недостающий уран, столь необходимый для производства американской атомной бомбы. Обо всем этом следует помнить при просмотре фильма «Оппенгеймер».
– А что же советский атомный проект – ведь у наших недругов существует версия, что мы, не сумев создать ничего своего, все атомные секреты и технологии украли у США?
– Это абсолютный фейк. В любой стране работа над подобным проектом в условиях смертельно опасной гонки строится на прочной связке – наука-промышленность-разведка. Разведка не крадет, она – добывает. Причем наша разведка опиралась в своей работе на моральные принципы – и именно они сработали в нашу пользу, когда целый ряд крупнейших ученых, задействаванных в американской атомной программе, добровольно стали сотрудничать с нами. А плеяда наших ученых, сумевших в невероятно сжатые сроки, обеспечить ядерную безопасность страны, ничем не уступает лучшим физикам-ядерщикам мира.
– Известно, что по Вашему роману «Берлинская жара» компанией «Монументал вижн» сейчас снимается сериал. Судя по фильмографии, режиссер Лаврентьев не может предъявить какие-то особенные достижения в кинематографе. Чем Вы руководствовались, выбирая именно этого режиссера?
– Компания, занимающаяся производством фильма по моей книге, не посчитала нужным согласовать со мной этот вопрос, как, впрочем, и все остальные, включая сценарий и выбор актеров на главные роли. Является ли игнорирование писателя общей тенденцией отечественного кинематографа или это отличительная особенность именно данной компании, не могу сказать. Раньше писательский труд пользовался большим уважением в среде кинематографистов. Но времена меняются…
Дмитрий Поляков-Катин: «В конце войны американская атомная программа имела плачевные результаты»