Уголовное дело Ильи Раевского, расследованное главным следственным управлением СКР, Замоскворецкий райсуд Москвы рассматривал с ноября 2020 года. При этом само судебное следствие из-за пандемии коронавируса сильно затянулось. Начато же было уголовное преследование финансиста после заявлений руководства Центробанка и АСВ. В СКР, проверив изложенные в них сведения, пришли к выводу, что в банке действовала группа расхитителей (ч. 4 ст. 160 УК), похитившая путем заключения фиктивных кредитных договоров с физическими и юридическими лицами порядка 1,4 млрд руб. из 1,7 млрд руб., которые разорившийся «Премьер Кредит» остался должен своим клиентам.
В ходе следствия было установлено, что непосредственное отношение к данному преступлению, в частности, имели скрывшийся за границей и объявленный в международный розыск экс-советник предправления по информационной безопасности банка Андрей Андреев, в отношении которого было вынесено постановление о заочном аресте, а также Илья Раевский, которого тот же Басманный суд отправил в СИЗО.
При этом официальных должностей в банке господин Раевский не занимал, выступая одним из бенефициаров кредитного учреждения. Следствие полагает, что роль Ильи Раевского сводилась к «определению сумм денежных средств, доступных для хищения; приисканию подставных заемщиков», а также «к руководству и контролю за действиями исполнителей и пособников при подготовке и совершении растраты денежных средств банка».
Следует отметить, что финансистом Илья Раевский стал в 2015 году, после того как отсидел шестилетний срок за соучастие в заказном убийстве в 2006 году первого заместителя правления ЦБ Андрея Козлова. По данным следствия и суда, обвиняемый, носивший тогда имя и фамилию Богдан Погоржевский, являлся одним из посредников между заказчиком — председателем правления ВИП-банка Алексеем Френкелем — и исполнителями убийства господина Козлова. Поскольку обвиняемый активно сотрудничал со следствием и был признан присяжными достойным снисхождения, за громкое преступление ему назначили минимальный срок, в то время как господин Френкель получил 19 лет, а стрелки — пожизненное заключение и 24 года.
На этот раз в Замоскворецком райсуде до приговора и вовсе не дошло, так как председательствующий на процессе решил, что подсудимый не мог ничего растратить.
Из обвинительного заключения и изученных в суде материалов дела не следует, решил он, что «Раевский обладал признаками специального субъекта состава преступления растраты, поскольку ему денежные средства банка не вверялись, организационно-распорядительными или административно-хозяйственными полномочиями он не обладал, а сведения о занимаемом им служебном положении в банке отсутствуют». При этом, говорится в постановлении, «текст обвинительного заключения в отношении Раевского не содержит указания на конкретное лицо, которому было вверено имущество ПАО «Банк Премьер Кредит», а также лицо или лиц, использовавших служебное положение при совершении данного преступления». А кроме того, «описание события преступления, инкриминируемого Раевскому, как оно изложено в обвинительном заключении, не содержит указания на использование соучастниками обмана и (или) злоупотребления доверием при хищении денежных средств», в связи с чем «суд лишен возможности постановить приговор или вынести иное решение».
Интересно, что на стадии следствия господин Раевский частично признавал свою вину и давал показания, благодаря которым в СКР установили других участников преступления.
По данным защиты господина Раевского, Генпрокуратура не стала обжаловать возврат уголовного дела, передав его для нового расследования в СКР. Однако изменять прежнюю меру пресечения в виде содержания под стражей суд отказался, решив, что обвиняемый, уроженец Украины, может скрыться в этой стране. Обратившись в Мосгорсуд, защита предпринимателя указала, что инкриминируемое ему преступление относится к экономическим, за которые, согласно УПК, арест и вовсе не предусмотрен, однако апелляционная инстанция решила, что дожидаться нового суда Раевский-Погоржевский должен не на воле, а в СИЗО. Кстати, под стражей он находится уже два года и четыре месяца.
У Ирины Хартанюк оказалось слишком много лишних билетиков