Попытки оставить южные регионы Советского Союза за бортом государственной границы привели к тому, что цивилизационная граница переместилась в Москву. Массовое переселение таджикского народа в Россию началось относительно недавно. В конце 1950-х годов (по данным переписи 1959 года) на территории РСФСР проживало не более семи тысяч таджиков. В последующие десятилетия их число стало расти. Людей выталкивало из Средней Азии так называемое аграрное перенаселение — избыточная рождаемость в аулах не позволяла найти людям себе место в слаборазвитой экономике.
Прощание со Средней Азией
В то же время они не обладали компетенциями для работы на промышленном производстве. Советское руководство пробовало развивать в республиках Средней Азии крупные промышленные проекты, пытаясь ликвидировать проблему социальной маргинализации общества, но результат этой политики оказался обратным задуманной идее. В республики Средней Азии пришлось завозить квалифицированную рабочую силу из промышленно развитых регионов (прежде всего из России и восточной Украины).
Отток неквалифицированной рабочей силы продолжался, и к концу 1980-х годов количество таджиков на территории СССР уже превысило 200 тысяч человек. Приток усиливался несмотря на жесткие административные ограничения на свободу перемещения советских граждан, создаваемые системой прописки. Архаичность этого института социального контроля была слишком очевидной даже для советских органов управления, но ее отмена грозила валом переселения народов южных республик в крупные города Советского Союза. Именно поэтому либерализация экономической и социальной системы совпала с распадом СССР. Россия рассчитывала компенсировать внутреннюю либерализацию огораживанием от Средней Азии. Многие российские граждане в реальности с облегчением вздохнули, когда узнали, что быстрорастущее население Средней Азии оказалось за границей.
Встреча с Таджикистаном
Это оказались наивные ожидания, в особенности в отношении Таджикистана. Республика, 94% территории которой занимают горы, а основные транспортные потоки обходят ее стороной, имела совсем немного шансов на самостоятельное выживание после обретения независимости. Нет ничего удивительного в том, что уже в 1992-м году страна погрузилась в пучину гражданской войны, после чего поток беженцев принял массовый характер. По разным оценкам к началу 2000-х в России оказалось около полумиллиона таджикских граждан, и это количество не снижалось. Тем более что население в самом Таджикистане растет на 2,2 % в год. В настоящее время в стране проживает уже около 9 миллионов человек, 1,2 миллиона из которых — мужчины моложе трудоспособного возраста из сельской местности. Другими словами, не будет большим преувеличением предположить, что количество таджикских граждан в России может во вполне обозримом будущем вырасти в два раза.
Это особенно тревожная тенденция, с учетом того, что таджики традиционно являются лидерами среди национальных преступных группировок, действующих в России.
У данного явления есть несколько причин, главная из которых — социальный профиль типичного гостя из Таджикистана. В Россию едут жители сельской глубинки, малообразованные, молодые мужчины, стремящие к «огням большого города», но не обладающие никакими профессиональными навыками для приличного трудоустройства.
По данным российской переписи 2010 года, лишь около 11% таджикских граждан, проживавших на территории РФ, имели высшее образование. Это в два раза ниже среднероссийского показателя.
В лучшем случае такие граждане находят себе работу в строительстве или ЖКХ, где, если можно так сказать, превращаются в рабов — работников, которым систематически недоплачивают, пользуясь неопределенным юридическим статусом. В самом худшем эти люди пополняют сеть торговцев героином. В силу географических (близость к Афганистану) и исторических (гражданская война и развал традиционных связей в сельском хозяйстве) причин Таджикистан с 1990-х годов превратился в героиновый хаб, куда поставляется наркотик из Афганистана, который затем переправляется в Россию.
Героиновая реал-экономика
К началу 2000-х таджикская наркомафия установила фактическую монополию на поставки героина в Россию (около 90% всех поставок обеспечивали наркокурьеры из Таджикистана). А сама Россия превратилась в крупнейший рынок сбыта этого товара (в расчете на душу населения). В горных районах Таджикистана цена за килограмм героина составляет от 1,5 до 2 тыс долларов США, на оптовых рынках России доходит уже до $70 тыс за килограмм.
Большая часть этой маржи оседает в карманах наркомафии. Таким образом, помимо собственно «героиновой логистики», возникает проблема управления огромными потоками наличности, большая часть которой оказывается в Москве. По некоторым самым приблизительным данным, годовой оборот наличности за героин оценивается в миллиарды долларов США. Встречный денежный поток порождает новую волну криминала — как беловоротничковую (отмывание), так и просто «уголовную» (из-за неминуемых конфликтов, вызванных перевозками таких сумм неучтенной наличности).
От гастарбайтеров к геополитике
Огромный масштаб теневой экономики, импортированной Таджикистаном и его гражданами в Россию, сочетается с серьезными геополитическими рисками, с которыми российским силовикам приходится иметь дело в этом регионе. Речь идет о сложнейших проблемах, связанных с урегулированием в Афганистане, политическим террором и противостоянием западными странами. С учетом этой специфики нет ничего удивительного в том, что внешняя политика в Таджикистане, по сути, отдана на откуп спецслужбам, которые чувствуют себя в такой обстановке как рыба в воде. Более конкретные детали о поведении самой главной рыбы стало недавно известно в результате публикации журналистов из OCCRP — международного проекта по расследованию коррупции и организованной преступности.
В нем рассказывается о том, как экс-директор ФСБ и нынешний глава Совета Безопасности Николай Патрушев мог выстроить собственную внешнеполитическую стратегию в отношениях с Таджикистаном. И эта стратегия, в полном соответствии с профессиональным профилем ее разработчика, напоминает сюжетную линию настоящего шпионского романа. Суть сводится к особому балансу отношений с руководством Таджикистана. Если верить данным расследователей OCCRP, представители Патрушева выстроили систему отношений с представителями таджикской оппозиции для того, чтобы добиться улучшения условий содержания военной базы в Таджикистане. Когда задачу удалось решить, представителей оппозиции безжалостно сдали в руки властей.
Не вдаваясь в подробности этой дикой истории, можно сделать вывод о том, что Россия теперь может превратиться еще и в поле боя между сторонниками и противникам режима в Душанбе. Не говоря уже о том, что в случае падения режима новая власть будет явно настроена негативно по отношению ко всей российской дипломатии.
Поддерживая подобные связи на территории России, спецслужбы вынуждены обеспечивать прикрытие экономическим источникам существования различных неформальных группировок. И, как показывает опыт мировой истории, уж очень часто спецслужбы встраиваются в теневые алгоритмы. В итоге, попрощавшись с Таджикистаном в начале 1990-х, мы встретились с ним уже не только в социальных низах, но и в самом политическом верху. Оставаясь, по сути, заложниками — не большой геополитики, а банальной теневой экономики.
Как Россия встала на европейский путь развития, и все равно стала частью Средней Азии