Вся правда об Андрее Назарове

Эта бомба должна была взорваться еще три месяца назад, когда интернет оказался заполнен скандальными лже-признаниями убийцы сибайского прокурора Ханифа Карачурина Нурыахмата Шагиева. Напомним, г-н Шагиев, приговоренный к 14 с половиной годам лишения свободы за лишение жизни начальника городского надзорного ведомства и отбывающий сейчас наказание в колонии строгого режима, вдруг вспомнил, что заказчиком убийства является нынешний премьер Башкирии Раиль Сарбаев. Заключенный заверял правоохранительные органы, что он, якобы, вынужден был стать просто исполнителем чужой воли.

У нас уже тогда имелись железные доказательства, что признания г-на Шагиева — сфальсифицированная заинтересованными людьми деза, но правоохранители прижимали пальцы к губам: «Не спешите, идет следствие».

Теперь хранить молчание нет смысла. Главное следственное управление следственного комитета при прокуратуре РФ возбудило уголовное дело против г-на Шагиева, обвинив скандального сидельца по ч.2 ст.306 УК РФ («Заведомо ложный донос»). Кроме того, ответят перед законом и подельники зека, вдохновившим заключенного сочинять заведомую ложь. По одной из версий следствия, человеком, замутивший уголовно-политический скандал является… депутат Госдумы Андрей Назаров.  

Когда суд признает Шагиева виновным, то к его сроку в 14,5 года, которые он проводит в колонии строгого режима в поселке Миша-Яг, что располагается в Печорском районе республики Коми, суд добавит еще шесть. Не исключено, придется расстаться с уютным кабинетом и заказчику громкого доноса.

Причинно­-следственная грязь

Когда в декабре 2003 года начальника сибайского надзорного ведомства Ханифа Карачурина нагло расстреляли среди бела дня на пороге своей квартиры, поиск убийцы стал для башкирских правоохранителей делом чести. Неудивительно, что раскрытие дерзкого злодеяния оказалось экзаменом на профпригодность для всех силовых ведомств. Оперативники шерстили в столице башкирского Зауралья каждого, отрабатывая любую, даже фантастическую версию. И если бы тень пала на Раиля Сарбаева, трудившегося тогда мэром Сибая, то никто бы не пощадил и градоначальника. К руководству следствием подключился только что переведенный из Генпрокуратуры на должность заместителя прокурора Башкирии Салават Каримов, известный своей принципиальностью и неумением идти на компромиссы. Салавата Кунакбаевича за въедливость и бульдожью хватку прозвали «киллером олигархов», а потому сомневаться в его выводах не приходится. Следователи в кратчайшие сроки вышли на человека, нанявшего убийц — им оказался давно конфликтовавший с законником бывший начальник местной ГАИ Нурыахмат Шагиев. На суде Шагиев открещивался от жестокой расправы и пел песню адвокату о своей невиновности. В своей речи государственный обвинитель подтвердил выводы следствия: Шагиев, испытывая неприязненные отношения к сибайскому прокурору, в отместку сначала поджег дом советника юстиции, а потом нанял киллера для расправы над ним. Алексей Зеликман, защищавший экс-гаишника, стоял на том, что клиент не имеет отношения к страшному преступлению, намереваясь и дальше бороться за его свободу. И для адвоката стало большим откровением, когда его подзащитный спустя три года после приговора вдруг признался в прессе, что виновен­таки в ужасном злодеянии, просто сделал это по наущению тогдашнего главы администрации.

— Я не знаю, почему Шагиев рассказывает такие вещи, я не видел своего подзащитного очень давно, — говорит Алексей Маркович. — Могу предположить, что он надеется на пересмотр дела и облегчение своей участи.

Действительно, что заставило заключенного пойти на откровенный подлог?

Понятно, что условия содержания в Печорской колонии строгого режима далеки от санаторных. Но вряд ли Шагиев, имеющий правоохранительное прошлое, не мог не понимать, что в случае провала «операции по дезинформации» может получить новый срок.

Но, видимо, посулы заказчиков вскружили голову сидельцу, и Нурыахмат Шагиев после долгих торгов подписал документ о том, что готов понести наказание в уголовном порядке, если представленные им сведения окажутся ложными. Почему?

Наша редакция еще три месяца назад располагала оперативными документами, подтверждающими фальсификацию скандальных признаний. И теперь мы можем объяснить уверенность арестанта в своей безнаказанности: Шагиев на сто процентов верил покровителям, предложившим ему эту сделку. Да и кто не поверил бы человеку, облеченному полномочиями депутата Госдумы?

Молодая супруга Нурыахмата Шагиева Галина появилась в общественной приемной депутата Думы Андрея Назарова в Сибае еще в августе. «Старая» жена гаишника поставила крест на бывшем муже и о его судьбе уже не беспокоится. А вот юная надеется еще оказаться в одной постели с благоверным и борется за его скорейшее освобождение. О чем говорили молодая дама и народный избранник, осталось секретом.  

— Она действительно была записана на прием и провела в кабинете парламентария больше часа, — подтвердила помощник депутата Сакина Мулаахметова.

Без сомнений, именно с этой встречи берет отсчет история оговора башкирского премьера.

Убойное тело

Говорят, что вседозволенность рождает чудовищ. Андрей Назаров многое сделал, чтобы добиться депутатского кресла, но, взлетев на самый верх политического олимпа, обычный сибайский коммерсант расслабился, посчитав, что теперь свободен от многих условностей.  

В частности, г-н Назаров доверился одному из своих прежних знакомых, у которого кстати оказался включенным диктофон.

Но мужчина не позарился на депутатские посулы и после нескольких встреч с Назаровым передал запись в Главное следственное управление следственного комитета при прокуратуре РФ. Вместе с заявлением о том, что его втягивают в совершение преступления.

Стенограмма этих бесед представляет серьезный оперативный интерес, и мы полагаем преждевременной огласку полного текста до предъявления Назарову обвинения. Но публикация ряда фрагментов нисколько не повредит делу. Во всяком случае, расставит все точки над «i»: почему вдруг через пять лет Шагиев «вспомнил», кто ему заказал прокурора.

***

— Привет, Геннадич. Ты о каком­то деле говорил? О какой помощи в прошлый раз говорил?

— Надо съездить в Печору к нашему земляку Шагиеву, помочь ему.

— А как я к нему попаду? Я ж не родственник ему?

— О встрече я договорюсь, деньги на все получишь.

(Из оперативной аудиозаписи)

***

— Привет, вот съездил к Нурыахмату, как просил, бумаги тебе передал.

— Ты их читал?

— Нет.

— Ладно, будь на связи.

(Из оперативной аудиозаписи)

***

— Надо еще раз тебе в Печору поехать. Не то он написал! Привез всякую х…ню.

— Да я не читал, что за бумаги-то?

— Он пишет про дом рыбака, адвоката. Да не будет никто это рассматривать. Зачем он пишет про свою невиновность? Все знают, что виновен, что он, Шагиев, убил прокурора. Надо писать на Сарбаева, что он заказал. Нам Сарбаев нужен! И мы тогда пересмотрим дело, и срок ему скостим. В общем, езжай обратно.

— Слушай, Геннадич, давай какого-нибудь юриста пошли, а? Я же в этом ни хера не разбираюсь. Лучше какой­нибудь адвокат, юрист пусть едет, все объяснит как надо.

— Поедешь ты. Все уже в теме, не слезешь. Сейчас конец недели, смысла туда ехать нет, возвращайся домой, потом деньги, документы заберешь у меня и обратно в Печору.

— И что мне ему сказать?

— Пусть на пять адресов — Медведеву, Чайке, Бастрыкину, мне, Фахретдинову своей рукой перепишет текст, который я ему передам.

(Этот разговор записан в служебном автомобиле «Мерседес» депутата Назарова в присутствии его водителя).  

***

— Алло, Геннадич, здорово.

— Да.

— Я приехал в Печору. Как завтра к Шагиеву попасть?

— Ну, как обычно.

— Туда просто прийти и позвонить начальнику, и все? Да?

— Да, как обычно. Как в прошлый раз.

— Все пока, ладно.

— Давай.

(Из оперативной аудиозаписи)

***

— Геннадич, не пускают, что делать?

— Подожди там. Сейчас я позвоню.

(Из оперативной аудиозаписи)

В этом разговоре, вроде бы, нет ничего странного. Ну, кто­то приехал куда-то по делу и ждет указаний от вышестоящего начальства. Причем командированный прибыл на место не впервые, раз ему советуют действовать «как обычно». Действительно, ничего экстраординарного, кроме того, что один из собеседников находится в гостинице печорского поселка Миша­Яг и собирается посетить заключенного расположенной здесь же колонии строгого режима №49. А визави посыльного сидит в депутатском кресле в Москве и с легкостью организует такие встречи.

***

— Алло. Здорово, Нурыахмат!

— Привет.

— Ну, что, я сегодня был на КПМ, что­то говорят: «Нет». Я Андрею звонил, Андрей сказал: «Через два часа позвони». Вот сейчас жду. В 12 позвоню, что скажет.

— Ладно, ладно.

— А ты заявление не написал. Ничего?

— Пока не сказали.

— Ничего не сказали тебе? Тогда будь на телефоне, я с Андреем созвонюсь, тебя сразу наберу.

— Все, договорились, давай.

— Давай.  

Теперь трубку берет сам заключенный, как будто он находится не в камере, а в офисном кресле. Тоже ничего удивительного? А дальше — больше. Начальство сумело пробить важную встречу, и вот — пожалуйста.

***

— К кому?

— К Шагиеву.

— Имя-отчество.

— Нурыахмат Нурыахматович.

— А до скольки?

— Два часа.

— До пяти?

— Да, пиши до пяти.

— Кем являетесь?

— Родственником.

— Деньги давайте. Сколько тут?

— Надо пересчитывать.

(После шуршания купюрами):

— Двадцать четыре тысячи восемьсот двадцать рублей.

(Из оперативной аудиозаписи)

***

— Как дела? Вот тебе Андрей Геннадьевич Назаров передал бумагу. Прочитай. Просил собственноручно переписать.

— Угу.

— Я что­то не уверен, что нужно такую хрень писать… Что-то я боюсь… Подставят нас, как разменную монету. И тебя, и меня. Он ведь и тебя в заблуждение ввел, и меня.

— А ты мое прошлое заявление куда дел?

— Ну, заявление-то я ему довез, но он сказал, что ерунда это все. Оно никуда все равно в ход не пойдет.

— Я с тобой тоже согласен. Сам знаешь.

— Что-то я в такие игры… Он обещает много, а делает мало. Подумай.

(Из оперативной аудиозаписи)

Бывший гаишник думал недолго. Бумагу, рожденную чьим-то больным воображением, Шагиев подписал. По словам его визави, и это есть на оперативной записи, зек заявил, что терять ему нечего и для того, чтобы облегчить свое незавидное положение, он готов пойти на любую авантюру.

***

— Пусть Андрей в надзорном порядке мою жалобу проталкивает. Меня освобождает. Меня надо вытаскивать отсюда. А я тогда предложу — что мне стоит Сарбаева вслед за Карачуриным. Я же могу и такое.

— Не понял…

— За Карачуриным отправить Сарбаева. Что мне стоит? Ничего не стоит. Сделал же такое с Карачуриным.

— Ну ты даешь…

— Мне это ничего не стоит. Я слово даю. Андрею передай.

(Из оперативной аудиозаписи)

****

— Алло, Геннадич, ну все, я вышел, был у Шагиева. Объяснил, как ты просил.

— Молодец. Потом поговорим.

— Ага, все понял. Давай, позвони тогда.

(Из оперативной аудиозаписи)

Хозяевам, пообещавшим вытащить зека из-за решетки, непременно требовалось, чтобы осужденный переписал бредовый рассказ собственной рукой. Он и это сделал. И очень скоро написанным убийцей признанием располагали информагентства.  

Депутаты в законе

Гораздо сложнее ответить на вопрос, для чего понадобилось человеку, облеченному парламентскими полномочиями, ввязываться в грязную уголовную игру. Но для экспертов, следящих за башкирской политикой, здесь как раз все понятно. Прежде чем стать депутатом Госдумы, Андрей Назаров занимался предпринимательством в Сибае, а сведя дружбу с видным, но теперь уже бывшим республиканским чиновником, очень быстро начал прирастать собственностью. Причем «сообщники» так торопились завладеть государственными объектами (наверное, понимая, что дележ в любой момент может закончиться), что пошли на откровенные нарушения закона. В кратчайшие сроки в руки г­на Назарова перешли, оформленные на его зятя и тещу, муниципальные рынки Салавата, Белорецка, Туймазов и Октябрьского. В Салавате семейка завладела еще и Домом быта, а в Сибае — элеватором. Главы администраций безропотно отдавали вверенное им имущество нахрапистым бизнесменам по смешной цене и поплатились за свою бесхребетность. Всеми странными сделками заинтересовалась прокуратура, и многие из мэров этих городов не только полетели со своих постов, но и стали фигурантами уголовных дел за превышение должностных полномочий.

Оказался под следствием и муж родной сестры Андрея Назарова Светланы Ильшат Нигматуллин. Мужчину подозревают в мошенничестве, совершенном в особо крупном размере. Оказывается, руководитель фирмы «Промтрансмаш», которая завладела Сибайским элеватором, весьма ловко нагревал налоговую инспекцию по возврату НДС. Суммы, выколоченные из бюджета «Промтрансмашем», поражают воображение: только в 2007 году хитроумные коммерсанты надули государство более чем на два миллиона рублей. Следователи сделали выводы: для того, чтобы схема работала бесперебойно, предприимчивые бизнесмены зарегистрировали на подставное лицо некую фирму «Оптторг», на которую и списывали гигантские расходы по доставке зерна, муки и зерноотходов. Но на самом деле бурная перевозка злаков велась лишь на бумаге, с доставкой зерна и продуктов его переработки элеватор справлялся самостоятельно. Кстати, если придумавшего столь остроумную схему признают виновным по тяжкой статье уголовного закона — ч.4 ст.159 УК РФ, его ждет не менее 10 лет лишения свободы. Наверное, не обойдут лишения и тещу г­на Назарова, 62-летнюю жительницу Сибая Ольгу Федорову, внезапно ставшую совладелицей сразу нескольких рынков в разных городах Башкирии. Следователи считают, что передача госсобственности проводилась незаконно, и надеются опротестовать сделки, вернув доходные места государству.       

Понятно, что как только начались расследования, бизнес, оформленный на родственников Назарова, встал, а деньги, запущенные в оборот, зависли. Говорят, что сумма, которую теперь теряет народный избранник, составляет несколько сотен тысяч долларов. За такие средства есть смысл побороться.  

— На меня напали первым, — якобы заявил депутат друзьям и принялся разрабатывать стратегию мести нынешнему премьеру.

Разгоряченное воображение парламентария представило Раиля Сарбаева виновником своих бед — это он, в свое время будучи главой Минимущества, мог отследить продажу госсобственности по бросовой цене, это он, став председателем башкирского правительства, мог инициировать расследование передачи народного достояния в частные руки.

Заговор обреченных

После того как признания Шагиева появились в СМИ, к делу подключилась тяжелая артиллерия. В правоохранительные органы пачками пошли запросы депутатов Госдумы Иршата Фахретдинова и Мурата Киекбаева, требующие немедленно призвать к ответу не только заказчика убийства сибайского прокурора, но и растратчика казенных средств, которым народные избранники представляли Раиля Сарбаева. Надо отдать должное выдержке Раиля Салиховича — он грязные инсинуации и домыслы никак не комментировал. И лишь недавно выяснилось: правоохранители провели проверку и признали все эти наветы вымыслом. Правда, наказать фантазеров не получится — депутатов Госдумы не принято предупреждать об уголовной ответственности за клевету, когда они заняты столь важным государственным делом — разоблачают коррупцию в органах власти. А в случае с Раилем Сарбаевым — ну ошиблись, ну с кем не бывает? В порыве правозащитной деятельности просто искренне заблуждались.

Любопытно, что и тот, и другой депутат, которым свойственны столь странные заблуждения, — тоже ставленники амбициозной персоны, помогшей быстро разбогатеть Андрею Назарову. И, как говорят, именно этот человек пообещал сделать все возможное, чтобы сломать политическую карьеру г­на Сарбаева. И скорее всего оба депутата — любители эпистолярного жанра, не более чем марионетки, отрабатывающие свое восхождение на парламентский олимп. А вот Андрей Назаров смеет свое суждение иметь и рулить политической ситуацией для удовлетворения личных целей.       

— Кто-то надеется заставить меня и республику работать на коммерческие интересы определенных лиц, — сказал после распространения шагиевской утки в интернете Раиль Салихович. — Но ничего у них не получится — мы умеем держать удар.

По словам г­на Сарбаева, за неделю до «слива компромата» в его кабинете появился ходок, предупредивший о таком развитии событий в том случае, если башкирский премьер не примет условия определенной олигархической группы. Как уверяет Раиль Салихович, он был не слишком удивлен низостью противников, так как для них, вероятно, хороши любые средства.

— Республика часто подвергается нападкам различного толка, — рассуждал глава башкирского правительства. — И в данном случае очернить желали не только меня, но и дестабилизовать обстановку в экономически развитом регионе, который активно развивается.

Думается, теперь нетрудно догадаться, что в кабинете премьер­министра оказались парламентеры Андрея Назарова.

Говорят, что простота — хуже воровства, и иногда эти понятия тождественны. Бизнесмену показалось, что он способен решить экономические споры, попросту запугав должностное лицо. И после того как премьер­министр республики отказался принять предложение простого парня, судьба Сарбаева была решена — мочить его! И надо радоваться, что облеченные властью народные избранники обошлись лишь наймом информационных киллеров. А то ведь надеющийся на скорое освобождение Шагиев предлагал и более кардинальный вариант.

Мне сверху можно все

Надо отдать должное терпению авторов авантюры и умению выжидать — операцию по оговору премьера они готовили не один день, а четыре месяца, не жалея ни средств на командировки в дальний край, ни денег на незаконные свидания. Посыльный Назарова приезжал к Шагиеву пять раз, пока наконец заключенный не понял, что от него требуется.  

Любопытно, что про Шагиева в Сибае до сих пор ходит много легенд. Рассказывают, что начальник городской ГАИ возил с собой биту и лично расправлялся с лобовыми стеклами нарушителей правил дорожного движения. Якобы бил наотмашь по самому дорогому, что есть у водителей, чтобы неповадно было, а потом с удовольствием отбирал права: мол, без машины они тебе уже не пригодятся. Мужчину даже за глаза называли «злобным татарином», обосновывая его буйство. Известно, что г­н Шагиев неоднократно становился фигурантом уголовных дел, где ему вменяли превышение должностных полномочий, но главный сибайский гаишник выходил сухим из воды. В свое время погибший Ханиф Карачурин заподозрил Шагиева во взяточничестве и до окончания следствия отправил гаишника в СИЗО. Милиционер и здесь вывернулся — местный суд его оправдал. Но Нурыахмат Шагиев затаил злобу на начальника надзорного ведомства. Уже после этого инцидента неизвестные сожгли дом прокурора. Противостояние законника и госавтоинспектора, о котором в Сибае знали все, в итоге разрешилось выс­трелами в советника юстиции. Не случись страшного убийства, глядишь, до сих пор бы разъезжал по Сибаю милицейский самодур с битой в руках.

В тюрьме буйной головушке скучно и некомфортно. Человек, который привык довлеть над простыми людьми будучи правоохранителем, заключение переносит тяжело. Потому и оказался готов он на любую авантюру: подставить ли невиновного человека или по-другому расправиться с ним…

Весьма колоритна и персона местечкового бизнесмена Андрея Назарова, сумевшего «подняться» на волне перестройки. В свое время, как утверждают некоторые СМИ, юноша был осужден за групповое изнасилование, но, став «большим человеком», постарался уничтожить следы своего уголовного прошлого. Репортеры программы ТВЦ «Момент истины» сумели разыскать жертву будущего парламентария: женщина в эфире федерального канала рассказала о пережитом ужасе, объяснив, что ее жизнь сломали навсегда. Говорят, что эта давняя история оставила неизгладимый след и на психике бизнесмена, теперь якобы он предпочитает иметь дело исключительно с несовершеннолетними девственницами.

Однако, на наш взгляд, не менее интересно депутата Госдумы характеризует и его сегодняшняя жизнь. Строительство торгового центра «Красная Башкирия» рядом с одноименным поселком в Абзелиловском районе республики широко освещалось в прессе, как один из амбициозных и громких проектов местных бизнесменов. Как только бизнес начал приносить доход, Назаров поспешил избавиться от компаньона Ашота Арутюняна, с которым они на паях возводили торговый комплекс и ресторан «Ковчег Урала». Арутюнян был вынужден обратиться в правоохранительные органы, считая, что средства, которые он вложил в стройку, беззастенчиво присвоены г­ном Назаровым и его родственником г­ном Нигматуллиным. Смешно, но депутат, вместо того чтобы вернуть партнеру деньги или доказать, что тот ошибается в своих притязаниях, привычно воспользовался своими широкими парламентскими полномочиями и потребовал привлечь и без того пострадавшего кавказца за клевету. Естественно, в привычной и удобной для него форме официального запроса депутата Государственной Думы РФ. И на жалобах, где он обвиняет обманутого им же наперсника в уголовном преступлении, появились штампы «Особый контроль», «Депутатская», «Взято на контроль» — правоохранители со всей серьезностью отнеслись к просьбе народного избранника. Еще бы! Ведь в своих депешах Назаров самонадеянно уверял, что его опороченное имя нанесет непоправимый ущерб имиджу партии «Единая Россия» и подорвет авторитет всей Государственной Думы РФ.  

Да только стиль этих писем разочаровал бы любого избирателя: неужели депутат может быть так, скажем мягко, неинтеллигентен?

Судите сами.

«Арутюнян принялся распространять о нас ложные сведения, оговаривать, выдумывать разные истории, в которых выставлял нас ворами и мошенниками. После подобных рассказов некоторые люди перестали мне доверять и прекратили контакты, считая меня вором и мошенником», — жалуется Назаров.

Или вот еще один перл человека, призванного быть совестью народной: «Я не знаю, о каких кражах и мошенничествах может идти речь, ведь мы у него ничего не брали. Арутюнян обладает внешностью, располагающей к доверию. Люди, которым он рассказывает, что я вор и мошенник, верят ему… После того, как мне передали наиболее острые и лживые высказывания Арутюняна, я был вынужден обратиться к кардиологу».

Интересно, к какому врачу был вынужден обратиться тонко чувствующий г-н Назаров после передачи «Момент истины»?

К чести правоохранителей, проверив факты, они пришли к выводу — Арутюняна действительно обобрали до нитки. В возбуждении уголовного дела против Арутюняна Назарову отказали. Правоохранители дали депутату ответ, что горячий кавказский мужчина с внушающим доверие лицом оклеветать депутата умысла не имел, а потому может искренне верить в то, что Андрей Геннадьевич — вор и мошенник.      

Вертикаль в пасти

Интересно, что суд встал на сторону Ашота Арутюняна, постановив взыскать с фирмы г­на Назарова свыше трех миллионов рублей, вложенных бывшим партнером в стройку «Красной Башкирии». Ответит перед законом и Нурыахмат Шагиев, оказавшийся игрушкой в руках облеченного властью бизнесмена и оклеветавший невинного человека в надежде на деньги или иные дивиденды. Без сомнений, у следствия возникнут неожиданные вопросы и к Назарову.

Вообще, в этой истории, которая началась в маленьком зауральском городке и стала достоянием российской общественности, как в капле воды отразились все проблемы нашего государства. Недалекий бизнесмен, внезапно получивший индульгенцию от одного из высших должностных лиц республики и став депутатом Госдумы, тут же с крестьянской простотой принялся удовлетворять свои амбиции, заставив работать на себя всю государственную правоохранительную машину и демократические нормы, призванные облегчать деятельность народных избранников. Добравшийся до государственных рычагов провинциал использует особый статус депутатских запросов, на которые силовики должны реагировать незамедлительно, не для того, чтобы сделать лучше жизнь избирателей, а для того, чтобы решать собственные корыстные интересы.    

Эта дикая история просто кричит о недостатках нашей пенитенциарной системы. Осужденный за убийство на долгий срок мужчина с легкостью общается со всем миром по сотовому телефону. Депутат Госдумы, будучи в Москве, одним звонком договаривается о свидании с заключенным своего посланца, ожидающего разрешения в гостинице поселка. Тюремное начальство колонии строгого(!) режима легко организует встречу осужденного с человеком с воли, не являющимся его родственником. Зек умудряется нацарапать фальшивку и легко переправить ее сразу в Москву. И, наконец, за двухчасовое свидание в колонии требуют заплатить 24820 рублей. Особенно удивляет некруглая сумма взятки — у гонца явно выгребли все средства, которые он имел в кармане. Но продажность работников колонии — еще полбеды. Страшнее, что народный избранник сам по уши погряз в коррупции и уверен, что иных способов для удовлетворения своих амбиций не существует.

И какие бы жесткие антикоррупционные законы ни принимали депутаты Госдумы, пока в их рядах находятся люди, готовые ради достижения личных целей скупать весь мир, в нашей стране невозможно что­либо менять.

Римма УРАЗБАХТИНА.

P.S. Стало известно, что заключенный Шагиев этапирован в Лефортово, где дает признательные показания.