«Наша версия» продолжает рассказывать о разных режимах в местах лишения свободы. Начали с СИЗО, посвятили первую статью мужским изоляторам. Теперь о женских и подростковых — суммируем, потому что в российской пенитенциарной системе их совсем наперечет. Есть нюансы – питание получше, разрешена косметика.
Корреспондент «Нашей версии» был как-то в СИЗО №5 на Арсенальной улице в Петербурге, это женский изолятор. Встреча пришлась на 1 сентября, история трогательная. Женщина 34 лет, севшая за распространение наркотиков (частая статья для слабого пола), говорит, что в этот день дочка семи лет пошла в школу. Но бабушка не говорит, где мама. Мол, в отъезде за границей, вроде командировки. Показывала фото девочки, с белым бантом, все как положено. Грустно, конечно, но заслуженно ведь получила срок. В России к женщинам, которые находятся в МЛС, отношение приличное, на этот счет есть статистика. Как и к подросткам – в целом — лояльное. В бытовом плане. Тут важно пояснить нюансы.
Вот как раз со статистики и начнем. ФСИН (структурное подразделение Министерства юстиции РФ) старается по возможности не переводить из СИЗО женщин, как выше упомянутую, в колонию, всего зон для дам в стране 35, а СИЗО 18. И только по тяжким статьям есть дорога в исправительную колонию. Найти точной статистики не удалось по преступлением слабого пола, но ясно, это в основном некорыстные деяния. Кроме упомянутого распространения наркотиков, конечно, наши женщины страдают из-за мужчин – мужей, сожителей, любовников. Они на эмоциях, часто под градусом, убивают/ранят/калечат своих мужиков. Бывший следователь прокуратуры Ленинграда/Петербурга Олег Бабушкин рассказывал корреспонденту «Нашей версии»: «Еще во времена СССР эксперты-криминалисты выявили, что при бытовых убийствах женщины точнее мужчин бьют ножом, прямо на поражение. Тогда это связали с тем, что женщина много работает на кухне, ножом владеет профессионально. Не сочтите это за черный юмор, эти данные вполне открыты в документах при НИИ Генеральной прокуратуры РФ, который занимается криминальной статистикой и ее анализом».
Важнее вещи бытовые при обсуждении темы. Напомним из первой статьи, что в СИЗО трехразовое питание, не слишком разнообразное и качественное, но есть возможность получить передачку от родных (30 кг в месяц), заказать еду с воли или в тюремной лавке (там это называется лабазом). Но вот важнейшее отличие от мужских следственных изоляторов – питание у женщин все же разнообразнее. К примеру, в южных регионах – Краснодарском крае, Ростовской области, кавказских республиках — почти без ограничений выдаются яблоки. Это хороший витамин в неволе, для зубов полезно. Еще подследственным слабого пола дают молочку – кефир 2,5%, питьевой йогурт фруктовый, и это каждый день. Если беременная – то в рационе есть даже десерты, преимущественно пирожки опять-таки с яблоками. Что-то сладкое обязательно, к примеру, плитка шоколада. В тюрьмах СССР шоколад был запрещен, якобы его можно как непортящийся продукт накопить на побег, но сейчас он совершенно легален.
Теперь про обещанную косметику. В женских СИЗО разрешены лаки для ногтей и волос, хотя они могут содержать спирт. Однако красота важнее для дам, чем возможность выжимать что-то спиртное из косметики. Кроме того, можно даже заказать услуги парикмахера с воли – это стоит недешево, сейчас около 7-12 тысяч в зависимости от региона (считая саму стрижку). Однако обычно среди следственно-арестованных находятся и парикмахерши – они подстригут за символический бартер в виде пачки чая или печенья. То же самое с маникюром. В том же «пятом» СИЗО на Арсенальной в Питере наблюдал, что дамы в неволе внимательно следят за ногтями. Тем более, что сотрудники изолятора, в основном, мужчины. Случаются и романы, как без этого.
Правозащитница Елена Виноградова, которая оказывает в том числе юридическую помощь женщинам в СИЗО, дает для «Нашей версии» средний портрет следственно-арестованной: «Да, преступления обычно не корыстные, а на эмоциях, бытовуха, как говорится. Возраст обычно до 35 лет. Девушка обычно без высшего образования, часто из сирот. Девушки в изоляторе ведут себя по-другому, чем мужчины: у сильного пола выстраивается иерархия, целый табель о рангах, он вертикальный, а девочки то «дружат» против кого-то, то искренно дружат все со всеми, эмоциональная составляющая велика. Но и драк немало – это, как говорилось раньше, двум женщинам на одной кухне тесно. Волосы могут пощипать друг другу. В СИЗО, если администрация спецучреждения грамотная, и не садистская, старается при размещении в камерах учитывать совместимость партнерш по несчастью. Примерно, насколько возможно, учитывается образовательный уровень барышень, есть, конечно, и «паханши», но они обычно работают на «хозяина» (начальник колонии), «кума» (замначальника по безопасности), то есть контролируемые. Бывает в МЛС и женская дружба – подруги называют себя «однохлебками». Возникают и «семьи» (это не про секс), когда три-четыре, а то и больше женщин образуют некую касту: делятся передачками, даже порой книгами, защищают друг друга от «конкурирующих фирм», ведь так проще отстоять себя в экстремальных условиях изолятора, потом колонии. Но и одиночки выживают при сильном характере».
Автору запомнилась находящаяся в СИЗО, но уже осужденная девушка Юля, 19 лет. Села за неоднократное нападение… на мужчин. С целью отжать мобильник. Она как раз детдомовская, из Ленинградской области. Хрупкая, даже нежная на вид, пугала своими заявлениями: «Я бью, и не могу остановиться, вот честно, хочется убить!». Хотя скорее эпатировала. Но в глазах такой огонек девонширских болот, что страшно вдруг становилось. Юлю не переводили в исправительную колонию из СИЗО, несмотря на уже вынесенный срок, потому что по УПК РФ лица, не достигшие 21 года, могут оставаться в следственном изоляторе. При хорошей характеристике.
Наша пенитенциарная система весьма специфична. К подросткам обоих полов в СИЗО это относится в полной мере. Обычно за мелкие преступления, даже если в «послужном списке» накапливается много, дают «условку». Раз за разом (в отличие от советского времени, кстати). Надо очень постараться, чтобы в нежном возрасте загреметь на зону. Уголовная ответственность наступает с 14 лет, СИЗО и исправительные колонии для несовершеннолетних предусматривают пребывание там до 18 лет, дальше «во взрослую жизнь». То есть в исправительную колонию (для женщин и подростков предусмотрен только общий режим, строгого нет, в следующих статьях нашего тюремного сериала расскажем, в чем разница). Но если есть хорошая характеристика, что важно в нашей пенитенциарной системе, в СИЗО по решению администрации (не суда!) могут продержать до 21 года. Да, и если наказание к этому полагает (меньше шести лет, считая срок в процессуальном статусе следственно-арестованного).
Есть любопытный нюанс. Или даже целая школа жизни. Согласно правилам внутреннего распорядка (ПВР) ФСИН в камерах для подростков нужен своеобразный «батя». Это следственно-арестованный старше 21 года. Он, по педагогической идее, должен поддерживать дисциплину в камере, дабы не было эксцессов. Дедовщины, «прописки» и всякого такого нехорошего. На эту тему корреспонденту «Нашей версии» рассказывал собственную историю главный редактор сайта «47 ньюс» и писатель Евгений Вышенков, который пребывал в СИЗО №4 на улице Лебедева в Петербурге для несовершеннолетних в качестве «бати», или есть еще термин «старшак». Он не рассказывает за что сидел в итоге, но, по слухам, возможно из-за афиллированности к «Бандитскому Петербургу» в его широком смысле. А в сериале в части «Адвокат» он сыграл эпизодическую роль авторитетного бандита: «В камере сидят волчонки. Наверное, каждый седьмой в то время «лиговец». С Лиговского проспекта у Московского вокзала, который даже у «центровых» 90-х считался самым криминальным. Поскольку сажали по месту прописки, то в «лебедевке» они превалировали. Там важно было наладить дисциплину – словесно, конечно. Кое-что из того опыта вошло в роль следственно-арестованного в исполнении Михаила Разумовского в фильме саги «Бандитский Петербург», часть «Опер». Важно было объяснить парням, что есть жизнь и за колючкой, не надо гнить в тюрьме, вся эта тюремная романтика ничего не стоит. Надо жить, работать, зарабатывать, семью заводить, а не играть в тюрьму».
В Петербурге, где когда-то жил наш знаменитый боец ММА Александр Емельяненко, тоже посещал СИЗО №4 для подростков на улице Лебедева. И не с пустыми руками. Это не только еды касается, помнится, он купил стол для настольного тенниса. Дело в том, что следственно-арестованный, это касается не только подростков, имеет право на занятия спортом. Вот только есть проблема – мы помянули в первой части статьи про российские СИЗО, что они зачастую еще царской поры, места очень мало, разместить спортзал – задачка похлеще фэншуя. Даже «випы» вроде бывшего футболиста «Зенита» Александра Кокорина страдали в следственном изоляторе из-за очереди в спортзал. Надо письменно записываться в очередь.
И обязательно надо сказать про подростковые СИЗО для несовершеннолетних девочек. Потому что их… нет (колонии есть, но их всего три). Обычно подростки-девочки размещаются при женском СИЗО. Контингент крайне непростой – за кражи, как сказали выше, дают «условки», потому если девочка до 18 лет попадает в изолятор, то, обычно, за убийство. Корреспондент «Нашей версии» общался с такими опять-таки в СИЗО на Арсенальной улице. Камера, всего три девочки 15,16 и 17 лет, все обвиняемые в «мокрой» статье. Что сразу шокировало – ноль раскаяния в содеянном. Как так и надо.
… Итожим про СИЗО для женщин и подростков. Бытовые условия, питание лучше, чем в мужских следственных изоляторах. Отношения, как во всех женских коллективах – сложнее. В советское время «паханш» в тюрьме называли почему-то «багдадками» (еще с 1930-х), и сейчас есть лидеры, как в любом сообществе. Но они, в отличие от з/к-мужчин, не обладают «официальным статусом» – вора в законе, «положенца» или «смотрящего». Иерархия у дам сложнее, не вертикальная. Что касается подростков, приведу мнение бывшего сотрудника ФСИН Игоря Петрова, отработавшего в питерских «Крестах» 17 лет: «Есть тяжелая тема – так называемые «опущенные», «обиженные». Не секрет, что до двух третей такой масти – это ребята, которых унизили именно в подростковых СИЗО. На этот счет есть наша внутренняя статистика. Дедовщина свойственна именно молодежи. Для этого и нужны воспитатели («бати») в камере, которые предотвращали бы беспредел, но это тонкая материя. Ведь это же человек тоже с криминальной чертой в характере. И насколько он адекватен, должен учитывать замначальника спецучреждения по воспитательной работе – «замполит», если по-старому. А это как работа учителя в школе, должно быть призвание, тяга к педагогике, умению подбирать кадровый состав».
В прошлом году, согласно официальной статистике ФСИН, были осуждены 14214 подростков обоих полов.
Почему женщинам и подросткам нужно постараться, чтобы попасть в СИЗО