1 февраля исполняется 90 лет со дня рождения Бориса Ельцина. О первом президенте России до сих пор идут споры. Накал страстей особенно силён на его родине – на Урале. Монумент земляку-президенту, открытый 10 лет назад в Екатеринбурге, уже обливали краской и поджигали, а Ельцин Центр, расположенный рядом, стал мишенью для критиков, в то же время он стал самым узнаваемым объектом Екатеринбурга и популярной площадкой для дискуссий.
Впрочем, главный памятник Ельцину находится под землей: под дном Городского пруда проходят тоннели Екатеринбургского метрополитена, который был построен благодаря амбициям и напору Ельцина, когда он занимал пост первого секретаря Свердловского обкома КПСС. 27 апреля исполняется 30 лет со дня пуска подземки.
Сейчас в Москве выходит моя книга «Наше дорогое метро», раскрывающая историю одного из самых дорогих метропроектов в СССР и впервые проливающая свет на роль в нем Бориса Ельцина. Я встречался с участниками событий и обнаружил в архивах и запасниках музеев множество ранее не опубликованных документов и фотографий. Специально для «Нашей версии» хотел бы рассказать о некоторых открытиях, сделанных в ходе работы над книгой.
Резолюция для Брежнева
Разрушение и строительство – этими двумя словами часто характеризуют эпоху Бориса Ельцина: буквально и аллегорически. Снос и стройка стали ключевыми в его работе еще с конца 1970-х. Выпускник стройфака УПИ в Свердловском обкоме сделал стремительную карьеру. Указания выполнял беспрекословно. Самый знаменитый ельцинский снос – дом Ипатьева, где была расстреляна семья последнего русского царя. Ельцин позже писал, что не мог не исполнить решение центра: дом бы все равно снесли, а он бы потерял должность. А она помогала Ельцину строить. Например, он возвел самое высокое в СССР здание обкома и завершил многие долгострои, в том числе, ТЮЗ. Но самый грандиозный ельцинский проект – метро.
В советское время город получал право на подземку, если его население превышало миллион. Но, конечно, метро строили не во всех миллионниках. Появление этого вида транспорта – не только решение проблемы перевозок, это демонстрация особого статуса (metropolitain – дословно с французского «столичный»).
Амбиции города и первого лица совпадали. Нужно было пролоббировать решение в Москве. Борис Ельцин взялся за дело, применяя накопленный аппаратный опыт и хватку. Так, в конце 1970-х он добился встречи с Леонидом Брежневым.
– Резолюции он сам сочинить уже не мог, – вспоминал позже Ельцин. – Говорит мне: «Давай диктуй, что мне писать». Я, естественно, диктую: «Ознакомить членов Политбюро, подготовить проект постановления Политбюро о строительстве метро в Свердловске». Он написал то, что я ему сказал, расписался, дает мне бумагу. Но, зная, что даже при этом документы потом где-то терялись, пропадали, я ему говорю: «Нет, вы пригласите помощника». Он приглашает помощника, и я говорю: «Дайте ему поручение, чтобы он, во-первых, зарегистрировал документ, а во-вторых, официально оформил ваше поручение: «Разослать членам Политбюро»». Он тоже молча все это сделал…
Система была в таком состоянии, что даже подписи генсека было недостаточно, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Тогда Свердловский горком, без согласования с Ельциным, решил поставить Москву перед фактом. Для этого использовали программу «Время». 28 августа 1980 года провели митинг, посвященный началу строительства метро, на который пригласили собкора Центрального телевидения. Только когда репортаж вышел в эфир, выяснилось, что финансовые документы на стройку не утверждены, но деваться Москве было некуда. Ельцин, впрочем, был разгневан:
– «Почему вы меня обманули и затащили на митинг!» – вспоминал слова Ельцина глава горкома Виктор Манюхин.
Когда работа закипела, Ельцин ее возглавил. Постоянно приезжал на стройку, надевал каску, робу, резиновые сапоги и вместе со свитой спускался в строящиеся тоннели. А они были глубокими. Метро в Свердловске отличается от других региональных подземок. Большая часть линии – глубокого заложения. На станциях длинные эскалаторы, как в Москве и Петербурге.
Идеологическое метро
В СССР все метрополитены возводились как идеологические объекты. Даже прохождение трассы, связавшей главную площадь города и знаменитый Уралмаш, по легенде, Ельцин обосновал так: «Уралмашевцы заслужили право возвращаться с первомайской демонстрации на метро…». В Свердловске из шести станций первого пускового участка – пять должны были напоминать пассажирам о вехах и вождях советского государства: «Дзержинская», «Калининская», «Орджоникидзевская»…
– Поначалу идеологические установки были строгие. Проекты станций начала 1980-х были классическими для своего времени, – вспоминает архитектор Спартак Зиганшин, занимавшийся оформлением метро.
Впрочем, почти все станции открылись с другими именами. После отъезда Ельцина в Москву сроки пуска были сорваны. Последний метрополитен СССР был открыт уже на излете советской власти – 27 апреля 1991 года. В усеченном виде. Всего три станции. А потом долго достраивался.
Со второй половины 80-х, когда Ельцин попал в опалу в Москве, о его роли в строительстве метро не упоминали. Фамилию бывшего руководителя области вычеркивали из всех публикаций. Зато когда он стал президентом, обитатели бывшего здания обкома, когда-то построенного Ельциным, наоборот, стали писать ему письма: «продолжаем начатое Вами дело».
Борис Ельцин все же прокатился на уральском метро. В феврале 1996-го в Екатеринбурге он объявил о намерении баллотироваться на второй президентский срок. Посещение подземки было символичным: Ельцин снова предстал в образе строителя.
90 лет назад родился первый президент России Борис Ельцин