Даже если злиться на Китай, рассматривая его как источник Covid-19, нельзя не восхищаться лидерскими качествами Пекина. Менее чем через год после начала пандемии жизнь вернулась в нормальное русло, в то время как Европа и США все еще борются. Страна сейчас является самой яркой экономической звездой в мире.
О Китае можно сказать много хорошего. Ношение медицинской маски — это не политические дебаты. Бюрократы так серьезно относятся к тестированию на вирусы, что некоторые меры выходят за разумные рамки. Центральный банк устоял перед искушением воспользоваться дешевым, нулевым курсом для стимулирования экономики и открывает финансовые рынки. Неудивительно, что изголодавшиеся по доходности иностранцы скупают китайские активы рекордными темпами, несмотря на гневные возражения США.
Но всегда есть место для позитива. В январе в Белом доме появился более рациональный человек, который даст Китаю возможность сосредоточиться на структурных реформах. И именно здесь важно поставить некоторые акценты с Пекином, потому что из тысячи вещей, которые он сделал правильно в прошлом году, он сделал три большие вещи неправильно.
Недооценка К-образного отскока
Всего через несколько месяцев после начала пандемии мир быстро осознал, что Covid-19 усугубляет неравенство в доходах. Крупные технологические компании и их сотрудники, которые могли работать из дома, оказались переполнены наличными, в то время как магазины были вынуждены закрыться.
Уже в апреле, когда Китай впервые вышел из-под изоляции, маленькие рестораны начали высказывать свои жалобы на эксклюзивные соглашения о доставке еды, которые приложения-монополисты просили их подписать, заставляя выбирать одну платформу вместо другой, и непомерные сборы, которые они взимали. Эти приложения угрожали восстановлению индустрии гостиниц и общественного питания, а также существованию ее работников. В этом секторе, который полностью восстановился только в октябре, в прошлом году было занято 33 миллиона человек.
Однако Пекин не приступал к устранению этого экономического дисбаланса до середины ноября, когда он опубликовал расплывчато сформулированный 22-страничный документ об антимонопольном регулировании, направленном на обуздание технологических гигантов страны. В канун Рождества в заявлении, состоящем из одного предложения, Государственное управление по регулированию рынка заявило, что Alibaba Group Holding Ltd. находится под следствием за так называемую практику «выбери один из двух». Акции Alibaba упали на 28%.
К-образный отскок не должен был стать неожиданностью: макростатистика давала множество подсказок. Производство быстро восстановилось, в то время как розничные продажи, барометр широкого потребительского доверия, отстали на несколько месяцев. Предметы роскоши разлетались, дорогие автомобили продавались быстро, а такие бренды как Chanel и Louis Vuitton поднимали цены.
В США и других странах потребительское доверие было частично защищено от рецессии Covid-19 благодаря стимулирующим проверкам и увеличенным пособиям по безработице. Китай, с другой стороны, взял страницу из своего сборника пьес 2008 года, оживив экономику, построив новые скоростные поезда и телекоммуникационные станции 5G.
Более 170 миллионов мигрантов живут и работают в городах Китая, в основном в строительстве, производстве и сфере услуг. Во время пандемии они не только потеряли работу, но и не смогли получить чеки по безработице. Что касается Пекина, то рабочие всегда могли вернуться домой на ферму. Китай пошел по пути просачивающейся экономики.
Решение помочь владельцам бизнеса, а не рабочим, возможно, было вызвано одержимостью правительства все контролировать. В то время как Пекин считает, что может приказать фабрикам запускать свои машины на полной мощности, домохозяйства могут просто спрятать свои стимулирующие чеки.
Был ли этот бюджетный рецепт мудрым? Китай стремится превратиться в общество потребления, потому что экономика, опирающаяся на промышленное производство, уязвима для глобальных бизнес-циклов. Однако отсутствие системы социальной защиты, возможно, навсегда подорвало доверие домашних хозяйств. Старомодные стимулы Китая отодвигают назад его собственные экономические цели.
Намордник для миллиардера
Даже когда американцы наводнили избирательные участки, чтобы выбрать своего нового президента, Китай нашел способ украсть шоу. 3 ноября он приостановил публичный листинг компании Ant Group Co. миллиардера Джека Ма стоимостью 35 миллиардов долларов — всего за два дня до торгового дебюта финтеха.
Яркой стороной тупика в Вашингтоне являются сильные инвестиционные аргументы для Китая: слабый доллар, который делает его валюту более привлекательной; разница в доходности суверенных облигаций; и волна единорогов на материке, выходящих на публику. Но внезапные выходки Ма могут выбить из колеи даже самых сообразительных инвесторов.
В кратком заявлении, объявляющем о своем решении, Шанхайская фондовая биржа сослалась на регулятивные изменения и неспособность Ant выполнить условия листинга. В этом есть смысл. Во время Covid-19 потребительский кредит расширялся слишком быстро, и злоупотребления, такие как хищнические проценты и авансовые платежи арендаторов, стали социальной проблемой. Центральный банк заявил в опубликованном Q&A, что Ant имеет «небольшую юридическую осведомленность», и попросил финтех-гиганта вернуться к своему основному, менее прибыльному бизнесу цифровых платежей. К чести Китая, бюрократы обсуждали, как регулировать прибыльный кредитный бизнес Ant по крайней мере в течение двух лет.
И все же время это было смутным. Что привлекло мировую аудиторию, так это подозрение, что Китай отменил IPO не из-за регулятивных изменений, а из-за резкой речи Ма, произнесенной в Шанхае двумя неделями ранее. Тот критиковал сломанную финансовую систему Китая, говоря, что банки похожи на ломбарды, где только те, у кого есть залог и гарантии, могут получить кредиты. Председатель КНР Си Цзиньпин, который читал правительственные отчеты об этой речи, был, как сообщается, в ярости.
Без сомнения, Ма любит быть в центре внимания, петь и танцевать на больших сценах. И все же то, что он сказал, не было ошибкой. Фактически центральные банки Китая заняли те же политические позиции – и даже использовали те же слова. Это просто вырвалось не из того рта.
Таким образом данное фиаско становится прекрасным напоминанием о том, что пекинские бюрократы забывают как управлять, когда чувствуют, что потеряли лицо. Это также урок для бизнесменов-миллиардеров: не критикуйте правительство, просто закопайте голову и спокойно зарабатывайте деньги. В конце концов председатель правления China Evergrande Group Хуэй Ка Янь, превративший свой девелоперский бизнес в самый долговой в мире, все еще умудряется выживать, хотя его компания представляет системный риск для банковского сектора. В октябре Хуэй залег на дно, когда Си пренебрежительно отозвался о нем во время визита в Шэньчжэнь. Месяц спустя правительство Шэньчжэня дало ему спасательный круг. Ма, с другой стороны, все еще чувствует миллиарды долларов, потерянных с его неосторожных слов.
После четырех лет непрекращающихся ругательств со стороны Трампа Китай, возможно, больше не заботится о связях с общественностью. Но он хочет, чтобы иностранные деньги помогали финансировать собственный бюджетный дефицит.
Неправильное обращение с дефолтами
Существует устойчивое мнение, что правила в Китае работают по двойному стандарту: бизнесменов частного сектора вызывают правительственные чиновники всякий раз, когда они пересекают черту, — как это видел Джек Ма в ноябре. Между тем, связанные с государством организации могут уютно устроиться, имея в своем распоряжении множество местных ресурсов.
Уродливая волна дефолтов среди государственных предприятий — лишь еще одно свидетельство этой тенденции.
Ущемленные переизбытком предложения и сокращающейся прибылью, ГП начали объявлять дефолты здесь и там уже в 2015 году. Тем не менее последняя волна, начавшаяся в сентябре – после того как экономика Китая оправилась от замедления Covid – была первой партией, которая проверила правила рынка. Те немногие, кто пропустил выплаты, являются крупнейшими госпредприятиями в своих регионах.
Дефолт сам по себе неприятен, не является неприемлемым – это риск, на который готовы пойти инвесторы облигаций. Но сейчас усиливается подозрение, что ГП выведут хорошие активы до того, как кредиторы потащат их в суд. Менее чем за месяц три не связанные друг с другом компании – автогигант в северо-восточной провинции Ляонин, угольная шахта в богатой центральной провинции Хэнань и электростанция по производству чипов-вывели свои дочерние компании из акций, прежде чем объявить дефолт. Это создает закономерность.
В течение многих лет Пекин пытался сломать понятие имплицитных гарантий — веру в то, что правительство вмешается, чтобы спасти любое ГП. И это не зря: убыточные компании каким-то образом получают рейтинги ААА, а кредитного спреда на рынке корпоративных облигаций Китая в 4 триллиона долларов недостаточно, чтобы отличить качественные активы от рискованных.
Но Пекин должен применять одни и те же правила повсеместно. Если частный девелопер объявит дефолт, его кредиторы могут получить обратно какой-нибудь земельный банк в качестве утешения. Смогут ли инвесторы вырезать активы ГП, когда эти предприятия обанкротятся?
Первый взгляд не очень хорош. Китайские регуляторы ходили вокруг да около, наказывая андеррайтеров облигаций и подталкивая местные органы власти вместо этого давать пустые обещания.
Таким образом, хотя государственные предприятия с меньшей вероятностью могут объявить дефолт – благодаря связям они, как правило, более изобретательны с финансированием, – они вполне способны защитить основные активы от своих кредиторов после пропущенных выплат.
Это еще одна ошибка, потому что иностранцы с радостью купили бы облигации ГП, деноминированные в юанях, которые платят более высокие купоны, чем их офшорные долларовые выпуски. В этом году приток портфелей был настолько сильным, что иностранцы обещают захватить городские коммерческие банки в качестве второго по величине блока покупки государственных облигаций. Они в основном держались в стороне от рынка корпоративных облигаций, который, как известно, является игровой площадкой для предприятий ГП. Последние дефолты только дают им больше оснований сидеть в стороне.
Китай допустил три серьезных ошибки в экономической политике