Правительство утвердило Стратегию развития фармацевтической промышленности на период до 2030 года. Среди её основных задач – достижение лекарственного суверенитета, поддержка отечественного производителя, приоритетный допуск российских лекарств на рынок. Цели самые благие. Но их практическая реализация вызывает большие сомнения. До сих пор все усилия государства в фарминдустрии заканчивались провалами.
«Доля российских препаратов в общем объёме продаж на внутреннем рынке должна вырасти почти до 70%», – сформулировал основную задачу глава правительства Михаил Мишустин. А глава Минздрава Михаил Мурашко успел похвастаться: по итогам прошлого года ведомство зарегистрировало 540 лекарственных препаратов, из которых всего лишь 160 – иностранного производства. «Российская фарма начала создавать инновационные продукты», – сообщил министр, правда, не уточнив, о каких именно инновациях идёт речь.
Стратегия развития отрасли «Фарма-2030» пришла на смену аналогичной программе «Фарма-2020». На неё в своё время было потрачено без малого 100 млрд рублей. При этом цели предыдущей программы как две капли воды похожи на нынешние задачи: та же поддержка производства, создание инноваций, вывод на рынок собственных препаратов…
А вот с реализацией амбициозных планов в прошлом вышло не очень. «Наша Версия» уже подробно разбирала основные провалы стратегии «Фарма-2020», итогом которой стали даже несколько громких уголовных дел для чиновников Минпромторга. К решению главной задачи – так называемому лекарственному суверенитету – приблизиться не удалось. Так, прошлая стратегия предусматривала создание 57 новых молекул лекарств. По факту же создали только четыре. Причём одну из них купили за рубежом, а ещё одну вписали в отчёты, несмотря на то что она была зарегистрирована ещё до выхода стратегии в свет.
В результате импортозамещение, которым отечественная фарма должна была заниматься аж с 2013 года, так и осталось красивым лозунгом. «На сегодня только несколько отечественных компаний могут похвастаться тем, что способны создать реально инновационный препарат «с нуля», – констатирует председатель совета директоров ГК «ХимРар» Андрей Иващенко. – Для технологического суверенитета их должно быть на порядок больше».
О поддержке отечественных препаратов в новой стратегии говорится очень много. Одно из предлагаемых решений – введение с осени этого года правила «второй лишний». Согласно ему, если на тендер поступает хотя бы одна заявка с препаратом, произведённым в России или странах ЕАЭС, то заявки остальных участников отклоняются автоматически.
Напомним, что сегодня в сфере госзакупок действует похожее правило «третий лишний», которое вкупе с ценовой политикой государства уже привело к тому, что на гостендеры не выходят не только зарубежные, но даже и отечественные производители. За первые три месяца текущего года доля несостоявшихся аукционов по госзакупкам составила 32,9%, что на 15% больше, чем за аналогичный период прошлого года, подсчитали в Headway Company. В ведомстве Михаила Мурашко проблему признают и даже рассказывают, что отказ от гостендеров участники рынка мотивируют «экономической нецелесообразностью». Почему при таком раскладе широко рекламируемое правило «второй лишний» из новой стратегии должно сработать, загадка.
Нет ясности и с наращиванием производственных мощностей, а также с увеличением доли рынка российскими производителями. Согласно стратегии долю российских лекарств в общем обороте планируется довести до 66,6%.
Например, по данным AlphaRM, по итогам прошлого года продажи российских препаратов снизились на 2%. А главным поставщиком лекарств на наш рынок стали индийские производители. В условиях санкционного давления они смогли увеличить свою долю на 3%, подвинув таким образом прежнего лидера – немецкие компании, которые в 2023 году ввезли к нам на 20% препаратов меньше, чем годом ранее. Кстати, именно от индийских и китайских производителей зависит подавляющее большинство российских игроков, чья продукция официально считается на 100% отечественной.
Прошлая стратегия предусматривала создание 57 новых молекул лекарств. По факту же создали только четыре. Причём одну из них купили за рубежом, а ещё одну вписали в отчёты, несмотря на то что она была зарегистрирована ещё до выхода стратегии в свет
«Мы должны понимать, что многие российские препараты созданы из зарубежных субстанций, которые прежде всего производятся в Китае и Индии, – утверждает председатель общественного совета при Росздравнадзоре Виктор Дмитриев. – Химия у нас развита, но она зависит от импортного оборудования. К сожалению, у нас достаточно развита крупнотоннажная химия. Что касается фармы – это малотоннажная химия. Нам нужны буквально килограммы, граммы. Здесь пока мы не находим разумного баланса и возможностей».
В итоге российские производители всё больше заняты «рисованием» красивой отчётности для чиновников. Простой пример: в Минпромторге подсчитали, что собственные субстанции для изготовления лекарств сегодня делают около 100 отечественных производителей, тогда как эксперты рынка утверждают: таких предприятий как минимум вдвое меньше. Да и те из них, кто и правда производит собственные субстанции, заняты изготовлением веществ типа перекиси водорода и хлорида натрия.
Также в Ассоциации фармпроизводителей Евразийского экономического союза отмечают, что некоторые российские компании, получая субстанции из Индии и Китая, впоследствии переоформляют их как выпущенные внутри страны. И – вуаля! – по бумагам конечный продукт оказывается на 100% отечественным.
Упускают авторы очередной стратегии и ещё один важный момент. Наладить собственное производство – только полдела. Важно, чтобы отечественный продукт был качественным и конкурентоспособным. По статистике, за первые семь месяцев прошлого года ассортимент импортных лекарств в российских аптеках сократился более чем на 20%. Более того, лекарства, которые сегодня получают льготники (читай препараты, купленные на госзакупках), в большинстве своём отечественные. При этом и пациенты, и врачи зачастую критикуют более дешёвые российские аналоги и отмечают снижение качества терапии из-за невозможности выбрать между аналогичными препаратами от разных поставщиков. Из-за существенного сокращения ассортимента без привычных препаратов остались люди, страдающие эпилепсией, сердечно-сосудистыми заболеваниями, астматики.
Не стоит забывать и о том, что собственное производство качественного фармсырья – процесс дорогостоящий. 100-процентного лекарственного суверенитета сегодня добился разве что Китай. В среднем запуск только одного проекта по выпуску субстанций оценивается в 2–4 млрд рублей. В 2022 году Минпромторг совместно с ВЭБ.РФ запустил программу кредитования «Субстанции России». За всё время её действия одобрен был только один (!) проект стоимостью почти 12 миллиардов. Подробностей этого проекта в Минпромторге не предоставили.
Одним из направлений реализации новой фармстратегии стало также целевое обучение. Студенты будут обучаться за счёт бюджета с последующей обязательной отработкой в фармкомпаниях.
Подобную тактику ликвидации дефицита врачей Минздрав применяет уже несколько лет. При этом с каждым годом программы по целевому обучению становятся всё более и более провальными. Студенты-целевики, получив дипломы, не идут работать врачами даже в нарушение подписанного договора. По данным Минздрава, в 2023 году из медвузов выпустились 8899 студентов-целевиков, окончивших специалитет. Из них 2558 поступили в целевую ординатуру, 418 были освобождены от отработок по уважительной причине, а 3466 просто отказались от выполнения договора.
О решении проблемы в Минздраве, похоже, не задумываются. Каждый год количество выделяемых мест для студентов-целевиков увеличивается. Так, в прошлом году для целевиков выделили 20 из 28 тыс. бюджетных мест – на 7,4% больше, чем в 2022 году. Столь щедрые жесты уже привели к тому, что учиться на медиков приходят двоечники и троечники, у которых нет средств на платное обучение. При этом, как бы плохо ни учились эти студенты, вузы не заинтересованы в их отчислении. Ведь в этом случае они потеряют госфинансирование. Какие специалисты выпускаются при такой системе, можно только гадать.
Но даже они не торопятся пополнить штат госбольниц. Как отмечают юристы, «забить» на исполнение договора и проиграть суд оказывается дешевле, чем самому платить за обучение в медвузе по официальному ценнику. Во многих медвузах стоимость обучения куда выше, чем штрафы за неисполнение договора студента-целевика.
Обещания Минпромторга развить производство лекарств провалились