Даже когда наблюдатели в развитых странах критикуют использование Дональдом Трампом, например, тарифов против Китая, многие считают, что он реагирует на реальную проблему. Китай, по их мнению, действительно занимается нечестной торговлей. Но так ли?
Одна из основных претензий к Китаю касается «принудительной передачи технологий»: иностранные компании, желающие выйти на китайский рынок, обязаны передать Пекину свои технологии. Но слово «вынуждены» предполагает некое принуждение, без экономической подоплеки. Никто по большому счету не принуждает компании из Европы и США вкладываться в Китай; если они захотят это сделать, зная, что это потребует от них раскрыть свои технологии, то лишь потому, что рассчитывают на прибыль.
Требование о передаче технологий должно помочь иностранным компаниям обеспечить лучшие сделки с китайскими фирмами. Взамен местный партнер и местное правительство, стремящиеся стимулировать рост, предоставят всевозможные льготы.
Короче говоря, переданная технология оценивается как прямые иностранные инвестиции (ПИИ). Это отражается в сохраняющейся высокой рентабельности компаний, где есть иностранные инвестиции.
Естественно, американские и европейские компании предпочли бы не передавать свои технологии. Но это означает, что условия, на которых ведется сотрудничество, остались бы такими же, и это не так.
Заявления западных компаний о жестких требованиях китайских партнеров, вероятно, сильно преувеличены, равно как и выгоды, которые эта политика приносит Пекину. Итак, почему китайские власти увязывают доступ на рынок с передачей технологий?
Говоря о требовании предоставлять технологии, официальные лица в Пекине, как правило, ссылаются на то, что Китай, будучи развивающейся страной, оказывается в невыгодном положении по сравнению с зарубежными инвесторами, в распоряжении которых инновационные технологии, недосягаемые для национальных компаний. Но этот аргумент еще можно было бы принять, если бы речь шла о бедных странах, но только не о Китае. Технологические возможности страны в течение последних нескольких десятилетий фантастически выросли.
Фактически расходы Китая на исследования и разработки сейчас выше, как в процентах от ВВП, так и в абсолютных цифрах, чем в Европе и во многих других странах ОЭСР. Поскольку возможности страны существенно продвинулись, нет нужды дальше защищать китайские отрасли.
Именно этот прогресс заставил западные компании активнее жаловаться на «принудительную» передачу технологий. Раньше они были более благосклонны, исходя из ожидания того, что китайские конкуренты не смогут адаптироваться и освоиться с ними. С Китаем, теперь производящим технических специалистов больше чем США и Европа вместе взятые, это ожидание больше не может быть оправданным.
Тем не менее, несмотря на растущее сопротивление политике передачи технологий, Пекин не спешит отказываться от нее, вероятно из-за того, что слишком переоценивает свое влияние на международную экономику. У КНР и США эта проблема общая. Пекин не понимает, что западные компании способны предлагать худшие условия для китайских партнеров, чем случае когда они могли бы сохранить свои технологии и использовать лицензионные соглашения.
Впрочем, альтернативные формы передачи технологий уже активно распространяются: фиксированные платежи роялти из Китая резко возросли, и теперь они составляют около $30 млрд в год.
Окончание этой политики действительно может быть в интересах Китая. На долю США и Китая приходится значительная доля мировой торговли, но они далеки от того, чтобы считаться доминирующими в глобальной экономике. Победу в двусторонней торговой войне одержит тот, кто сможет заручиться поддержкой нейтральных держав (таких как Европа и Япония), делая более разумные шаги.
Китай и США переоценивают свое влияние на международную экономику